Слово «пандемия» в переводе с греческого означает «весь народ». Так называют необычайно сильную эпидемию, которая распространяется на территории всех стран и континентов. Это болезнь, принявшая массовый, повальный характер, она поражает значительную часть всего населения. Согласно критериям ВОЗ, пандемия — распространение нового заболевания в мировых масштабах – то есть «народом» в данном случае выступает всё население Земли.
На почве пандемии в таких же всеобщих масштабах началась и продолжает разворачиваться информационная война, имеющая к самой болезни далеко не самое прямое отношение.
Помимо биологической угрозы существованию людей, пандемия становится глобальным социальным событием, усиливающим общественное недоверие и кризис социальных отношений. А это само по себе - мощный ресурс власти и влияния, ставящий пандемию по воздействию на человечество в один ряд с мировыми войнами. Процесс выстраивания дискурсивных пространств, в которых описывается пандемия, Всемирная организация здравоохранения (ВОЗ) уже назвала информационной эпидемией или инфодемией.
Новая угроза стала дополнительным аргументом в уже давно сложившихся информационных войнах, где действуют эффективные и развитые системы информационного воздействия на массовое сознание. Поэтому фальшивые новости о ней, разнообразные подлоги и паника распространяются гораздо быстрее и эффективнее, чем сам вирус.
Собственно сам вирус еще не изучен в достаточной мере и адекватные сведения о нем еще малы, занимая весьма незначительное место в информационных потоках, создаваемых по его поводу. Но видение ситуации тесно связано с политическими и экономическими интересами тех, кто поддерживает ту или иную трактовку происходящего, а способы аргументации определяются горизонтами культуры, что и определяет характер возникающих социальных реакций.
Поэтому складывающаяся в информационном пространстве ситуация требует отдельного анализа, осмысления и выработки массового «информационного иммунитета» как условия успешного преодоления возникшей угрозы.
Тему пандемии коронавируса освоили прежде всего сторонники различных теорий заговора.
Одна из первых таких теорий сводится к тому, что коронавирус - проект Института вирусологии в Ухане, где произошла его случайная «утечка», в результате опытов по изучению и профилактике других видов коронавирусов и Эболы. По этой версии первым заболевшим стал научный сотрудник этого института, после чего вирус распространился по всему Китаю, а потом и по миру. Согласно другой версии этой теории сотрудники секретной лаборатории в Ухане продавали торговцам на местном рынке подопытных животных, одно из которых оказалось зараженным в ходе экспериментов, что и спровоцировало вспышку коронавируса.
Альтернативная версия сводится к намеренному внедрению нового вируса. Её сторонники считают, что коронавирус — это якобы биологическое оружие китайской армии, которое тестируют на людях, чтобы в будущем сократить населения страны. Такое видение особенно популярно в США и среди китайской оппозиции.
В ответ на многочисленные подобные домыслы со стороны американцев и китайской оппозиции официальный Пекин предложил альтернативную теорию, согласно которой коронавирус был завезен в Китай американскими военными в октябре 2019 г. в Ухане на Всемирных играх среди военнослужащих.
Возникла и фантастическая версия о том, что пандемия коронавируса — выдумка американского президента. С этой точки зрения никакой инфекции вообще нет - «страшную эпидемию коронавируса» придумали политики и фармакологические корпорации. Кто-то поддерживает версию об искусственном происхождении вируса.
Теории заговора во многих странах адаптируются под местные реалии. Тогда во всем винят местные власти, заинтересованные в распространении коронавируса, который позволяет сократить стареющее население и тем самым сэкономить бюджет на пенсиях, а также оправдать политику закручивания гаек и провести, пользуясь карантинными мерами, антинародные решения. Многие полагают, что власть вообще придумала угрозу коронавируса или просто нагнетает панику, чтобы обогатиться или отвлечь внимание от острых проблем в обществе.
Теории заговора о коронавирусе подпитывают и разнообразные фейки. Например, Билла Гейтса обвиняли в том, что именно он заинтересован в пандемии, чтобы сократить население Земли. Он якобы спровоцировал эпидемию COVID-19, ранее организовав ее симуляцию в Нью-Йорке. В других сообщениях утверждалось, что Фонд Гейтса спонсировал институты, которым «принадлежит патент на смертельный вирус», а также якобы предлагал внедрить в массы вирусы, а потом предложить запатентованную вакцину от них.
Цель фальшивок - посеять панику и смуту путем нагнетания и, возможно, настроить население против властей. При этом в сети циркулировали и другие фейки, которые стремились, наоборот, успокоить аудиторию, преуменьшив масштабы и опасность коронавируса.
Во многих странах преуменьшали масштабы угрозы до того, как он пришел к ним. Вирусологи и эпидемиологи, выступающие в СМИ, считали простой грипп не менее опасным. При этом они подкрепляли свои суждения той же статистикой, утверждая, что грипп убивает больше людей в мире, чем коронавирус. Это информация была в принципе верна, но она подавалась вне контекста: цифрами манипулировали, чтобы снизить панику в обществе. Скептики снова получали в руки аргумент, что паника раздута. Но упускался из внимания тот факт, что летальность коронавируса в процентном соотношении в десятки раз превышает аналогичный показатель у гриппа. Таким образом, в обществе укрепился еще один миф о заниженной летальности коронавируса.
Существенно, что угроза COVID-19 не только не смогла объединить геополитических противников в общей борьбе, но даже обострила противоречия на информационно-политическом поле. США, Россия или Китай при этом высказывают намерения помогать друг другу и создают видимость сотрудничества.
В Интернете появлялись многочисленные публикации о том, что на фоне угрозы коронавируса Евросоюз распадается на глазах из-за слабости, внутреннего хаоса и неэффективности. Возникла даже версия губительности коронавируса для капитализма в целом – якобы пандемия «стала отличной лакмусовой бумажкой», которая показала глобальную капиталистическую цивилизацию как «фантастический блеф».
Сегодня Москва и Пекин, представляющий государственный капитализм, конкурируют за умы с либеральными демократиями Европы и США. Каждая из двух систем всеми силами пытается доказать свою эффективность в борьбе с коронавирусом. Именно поэтому возможное занижение потерь от болезни может стать оружием в информационной войне в руках каждой из сторон, а любая помощь России или Китая пострадавшим от пандемии странам будет воспринята именно как борьба с Соединенными Штатами — соперничество за репутацию и имидж. Это, к сожалению, усугубляет и без того глубокий информационный конфликт между Западом и Востоком.
Так пандемия коронавируса становится праздником для постправды. Новости о стремительном распространении вируса и вызванные этим ограничительные меры большинства правительств сеют панику в обществе. Но паника — опасное эмоциональное состояние, которое в разы повышает уязвимость к фальшивым новостям и сомнительным умозаключениям даже у критически мыслящих людей. Пропаганда и фейки, циркулирующие в мире постправды, подпитываются искусственно созданным массовым психозом, так что ошибки и коллективные заблуждения неизбежны.
Главный вызов заключается в том, что коронавирус уже укоренился в человеке не только физически, но и эмоционально-психически, став частью картины происходящего.
В различных дискурсивных пространствах одна и та же информация воспринимается как знание, подтверждающее наличие различных до противоположности фактов. Дискурсы о коронавирусе превращаются в своеобразные системы верований, где существуют свои авторитеты и процедуры проверки получаемой информации – кто-то использует «фактчекинг», кто-то прибегает к авторитету специалистов, для кого-то достаточно собственных размышлений на уровне здравого смысла.
Многие (особенно эксперты, ожидающие подтверждения своих прогнозов) склонны смотреть на происходящее как на «Судный день» - исход или окончательное разрешение противоречий, которыми живет мир в последние десятилетия.
Так, возникает картина происходящего как становления новой системы глобального управления, раздаются призывы создать «мировое правительство», без которого невозможно справиться с бедой, постигшей человечество. Прообразом одного из министерств мирового правительства видится ВОЗ, которое диктует сегодня протоколы, которыми руководствуются почти все страны мира.
Задача выживания человечества, страх смерти сплачивает страны и народы гораздо сильнее, чем что бы то ни было, а медики воспринимаются как новая международная общность, реализующая это сплочение.
Наличие различных, а порой и противоположных, картин происходящего, дезориентирует народы, порождает массовые психозы на тему коронавируса. Общества во многих странах, столкнувшихся с вирусом лицом к лицу, раскалывается на условных паникеров и нигилистов, в диалоге между которыми формируется специфический дискурс о пандемии.
Условные нигилисты преуменьшали последствия коронавируса — как экономические, так и политические, пренебрегая проблемой на первых этапах распространения болезни либо вовсе отрицая её. Находились «персонажи», которые недооценивали серьезность ситуации, предпочитая не соблюдать правила самоизоляции и дистанцию. В Интернете уже появилось слово, характеризующее таких людей. Urban Dictionary саркастически называет их «ковидиотами» (covidiots).
Условные паникеры раздували и продолжают максимально раздувать проблему, описывая её как апокалипсис наших дней. Они агрессивно настроены против отрицателей коронавируса и нередко подвергают их публичной травле на просторах Интернета, в частности, в социальных сетях. В свою очередь, «ковидиоты» прибегают к более тонким способам борьбы с оппонентами — они их изощрённо высмеивают в мемах.
«Паника вокруг коронавируса — это глупость», — написал в своем микроблоге Twitter Илон Маск, на что в своем Твиттере автор теории «черных лебедей» Нассим Талеб ответил: «Говорить, что паника вокруг коронавируса глупость — это глупость». Политолог Иван Крастев поддержал Талеба: «Не паниковать» - неверный сигнал во времена коронавируса. Чтобы сдержать пандемию, люди должны паниковать, и они должны кардинально поменять свой образ жизни».
Но действительно ли паника – необходимая и здоровая реакция, открывающая дорогу к преодолению пандемии? Не станет ли сама паника более губительной для здоровья человека?
В зависимости от позиции — отрицания проблемы или ее принятия, в обществе формируется отношение и к СМИ, вещающих о коронавирусе. Нигилисты часто предпочитают прятать голову в песок и изолировать себя от новостей о вирусе, в то время как паникеры следят за новостями о коронавирусе с чрезвычайным вниманием.
В обществе нет единства и солидарности в ситуации паники, пробуждающей в человеке животный страх перед неизвестным вирусом. Собственно панические настроения – это проявление отсутствия солидарности и доверия, когда люди ощущают собственную «заброшенность» перед лицом смертельной угрозы своему существованию. Так самый толерантный человек становится нетерпимым, а гуманист превращается в мизантропа.
Паникеры занимают позицию морализаторства, а нигилисты становятся нонконформистами и возможность для общественного диалога пропадает.
Упражняясь в риторике, каждая сторона продвигает свою повестку восприятия пандемии, использует стандартный набор инструментов, применяемый в любой информационной борьбе. В ход идет нагнетание, наклеивание ярлыков, намеренное смещение акцентов, подача информации вне широкого контекста, распространение фейков и теорий заговора, подмена фактов оценками и мнениями, разжигание социального напряжения и политизация. Если подача информации направлена сознательно на то, чтобы вызвать у аудитории эмоции — гнев, жалость, разочарование, страх или панику, то это точно манипуляция. Безапелляционность и дидактичность автора свидетельствуют обычно о стремлении навязать свое видение ситуации. Когда же умалчивают важную информацию — например, наличие позиции оппонента, и выставляют его в непривлекательном свете, то мы имеем дело с пропагандой.
Мифы о коронавирусе могут оказаться более губительными как для общественного, так и для индивидуального сознания, нанеся непоправимую травму социальной системе в целом. Поэтому особую важность приобретает информационная гигиена – как индивидуальная, так и коллективная.
Сталкиваясь с таким разнообразием способов описания пандемии, нужно не спешить с выводами, не делать преждевременных умозаключений до тех пор, пока не будут установлены реальные факты, связанные с множественными дискурсивными построениями на тему пандемии. Факты можно установить лишь на основе процедур научного анализа и синтеза, «здравый смысл» может сыграть злую шутку, поскольку манипулятивные технологии рассчитаны именно на него.
Чтобы это стало возможным, необходимо развивать научные исследования проблемы, а в обществе - повышать уровень научного знания о пандемии и процессах, сопровождающих её. Это создаст условия для осознанного и эффективного совместного действия по преодолению угрозы биологического характера. В этом случае угроза может быть воспринята как реально общая, а осознаваемая массовая реакция на неё сможет привести к образованию новых социальных связей, которые будут соответствовать характеру угрозы.
Пока этого не произошло, борьба с «ветряными мельницами» разнообразных представлений об угрозе, будет лишь усиливать деструктивное воздействие пандемии как на биологическом, так и на социальном уровне.
