© 2019 Strategic Group.Media
Искушение Тайванем
Почему Пекин может прибегнуть к силе
Уже больше 70-ти лет Китай и Тайвань избегают прямого столкновения. Два актора разделены с 1949-го года, когда китайская гражданская война, начавшаяся в 1927, закончилась победой коммунистов и отступа националистов к Тайваню. С тех пор, протока разделяющая Тайвань от континентального Китая - 81 миля шириной в самом узком месте - является площадкой кризиса и постоянного напряжения, но не прямой войны. Последние 15 лет отношения по обоим берегам протоки относительно стабильны. В надежде убедить народ Тайваня в пользе объединения, Китай в основном действует согласно своей давней политике «мирного воссоединения», увеличивая экономические, культурные и социальные связи с островом. Чтобы помочь населению Тайваня «прозреть», Пекин попытался изолировать Тайвань от международного сообщества, предлагая экономические стимулы союзникам острова, если они согласятся перейти на сторону Пекина. Китай также использовал свой растущий экономический рычаг влияния, чтобы ослабить позиции Тайбэя в международных организациях и убедиться, что страны, корпорации и университеты и отдельные личности - все и везде - придерживались их понимания политики «единого Китая». Какой бы острой не была эта тактика, до военных действий никогда не доходило. И хотя китайские чиновники всегда поддерживали идею, что они имеют право применить силу, этот вариант не рассматривался.
Но, в последнее время, появились волнующие сигналы о том, что Пекин пересматривает свой мирный подход и размышляет о вооруженном воссоединении. Президент Китая Си Цзиньпин ясно дал понять, что намерен разрешить вопрос с Тайванем, стал более агрессивным в вопросах суверенитета и отдал приказ китайским военным повысить активность возле острова. Он также раздувал пламя китайского национализма и позволил дискуссии о насильном взятии Тайваня просочиться в мейнстримный диалог Китайской коммунистической партии (ККП). Такое изменение мышления Пекина стало возможным благодаря давней военной модернизации, которую Президент форсировал лично, нацеленной на то, чтобы у Китая была возможность заставить Тайвань вернуться под контроль. Китайские силы планируют превалировать даже если США, которые вооружили Тайвань, но оставили открытым вопрос будут ли они защищают его от атаки, прибегнут к военному вмешательству. Если раньше китайские лидеры считали военную кампанию по захвату острова фантастикой, то теперь они считают это реальной возможностью.
Политики США могут надеяться, что Пекин откажется от возможных издержек такой агрессии, но есть много причин полагать, что это не так. Поддержка вооруженного объединения среди китайской общественности и военного истеблишмента растет. Обеспокоенность международными нормами утихает. Многие в Пекине также сомневаются в том, что у Соединенных Штатов есть военная сила, чтобы помешать Китаю захватить Тайвань, или международное влияние, чтобы сплотить эффективную коалицию против Китая после президентства Дональда Трампа. Хотя китайское вторжение на Тайвань может не быть неизбежным, впервые за три десятилетия настало время серьезно отнестись к возможности того, что Китай вскоре сможет применить силу, чтобы положить конец своей почти столетней гражданской войне.
Но, в последнее время, появились волнующие сигналы о том, что Пекин пересматривает свой мирный подход и размышляет о вооруженном воссоединении. Президент Китая Си Цзиньпин ясно дал понять, что намерен разрешить вопрос с Тайванем, стал более агрессивным в вопросах суверенитета и отдал приказ китайским военным повысить активность возле острова. Он также раздувал пламя китайского национализма и позволил дискуссии о насильном взятии Тайваня просочиться в мейнстримный диалог Китайской коммунистической партии (ККП). Такое изменение мышления Пекина стало возможным благодаря давней военной модернизации, которую Президент форсировал лично, нацеленной на то, чтобы у Китая была возможность заставить Тайвань вернуться под контроль. Китайские силы планируют превалировать даже если США, которые вооружили Тайвань, но оставили открытым вопрос будут ли они защищают его от атаки, прибегнут к военному вмешательству. Если раньше китайские лидеры считали военную кампанию по захвату острова фантастикой, то теперь они считают это реальной возможностью.
Политики США могут надеяться, что Пекин откажется от возможных издержек такой агрессии, но есть много причин полагать, что это не так. Поддержка вооруженного объединения среди китайской общественности и военного истеблишмента растет. Обеспокоенность международными нормами утихает. Многие в Пекине также сомневаются в том, что у Соединенных Штатов есть военная сила, чтобы помешать Китаю захватить Тайвань, или международное влияние, чтобы сплотить эффективную коалицию против Китая после президентства Дональда Трампа. Хотя китайское вторжение на Тайвань может не быть неизбежным, впервые за три десятилетия настало время серьезно отнестись к возможности того, что Китай вскоре сможет применить силу, чтобы положить конец своей почти столетней гражданской войне.
«Мы не исключаем ни один вариант»
Те, кто сомневаться во временной близости угрозы Тайваню говорят, что Си публично не объявлял «график» воссоединения, и, возможно, даже не имеет такового на уме. С 1979 когда США перестали признавать Тайвань, политика Китая была, по словам Джона Калвера, офицера разведки США в отставке и аналитика по Азии, нацелена на то, чтобы «сохранить возможность политического объединения в неопределенном будущем». Эта формулировка подразумевает, что Китай может жить в статусе кво - де-факто, но не де-юре независимым Тайванем - неограниченное количество времени.
Но также, Си Цзиньпин, хотя и не обозначил временные рамки, ясно дал понять, что относится к статусу кво отлично от его предшественников. Он публично призвал к движению в сторону объединения. В 2017 например он обьявил, что «полное национальное воссоединение является неизбежным требованием для реализации большого «омоложения» китайской нации», таким образом привязывая будущее Тайваня к его основаной политической платформе. Два года спустя, он исчерпывающе заявил, что обьединение - это одно из условий для достижения так называемой китайской мечты.
Си также ясно обозначил, что он более готов использовать силу, чем его предшественники. В знаковой речи в январе 2019, Си назвал настоящую политическую ситуацию «корнем нестабильности в протоке и по ее берегам» и сказал, что «это не может продолжаться от поколения к поколению». Китайские ученые и стратеги, с которыми я разговаривал в Пекине говорят, что хотя нет определенных временных рамок, Си хочет, чтобы объединение с Тайванем стало его личным наследием. На вопрос о возможных временных рамках журналиста Associated Press в апреле, Ле Ючен, вице-министр иностранных дел Китая, не попытался развеять волнение о неизбежном вторжении, но и не отрицал смены настроений в Пекине. Вместо этого, он использовал эту возможность чтобы повторить, что национальное объединение «не будет остановлено никем или какой-либо силой» и что, хотя Китай будет стремиться к мирному объединению, он не «обязуется отказываться от других вариантов». Никакой вариант не исключен».
Китайские лидеры, включая Си Цзиньпина, регулярно превозносят достоинства интеграции и сотрудничества с Тайванем, но перспективы мирного объединения с каждым годом хуже и хуже. Все меньше тайваньцев видят себя китайцами и хотят быть частью континентального Китая. Переизбрание в январе 2020 тайваньского президента Цай Инвеня, которые выступает за более аккуратные связи с Китаем, возобновило страхи Пекина, что народ Тайваня никогда добровольно не вернётся в его состав. Окончательно Надежда на мирное присоединение была потеряна в июне 2020, когда Китай расширил свои полномочия над Гонконгом, приняв новый закон о национальной безопасности. Формула для Гонг-Конга «Одна страна, две системы» должна была предоставить привлекательный образец для мирного объединения, но провал Пекина там ясно продемонстрировал почему Тайвань прав в своем отказе такой договорённости.
Лидеры Китая будут продолжать поддерживать на словах мирное обьединение до тех пор пока не разразится война, но их действия все больше и больше показывают, что на уме у них кое-что другое. С увеличением напряжения с США, Китай активизировал свои военные операции в окрестностях Тайваня, только в 2020 году совершив 380 вторжений в опознавательную зону ПВО острова. В апреле этого года Китай отправил свой самый большой флот, 25 истребителей и бомбардировщиков в опознавательную зону ПВО Тайваня. Ясно, что Си Цзиньпин больше не старается избежать эскалации всеми возможными способами, так как его военный потенциал может посоревноваться с присутствием США в регионе. Дни кризиса в Тайване в 1996, когда США направил две боевые группы авианосцев к проливу, и Китай отступил, давно позади. Пекину не нравилось, что его сдерживали тогда, и он потратил 25 лет на модернизацию своего военного сектора, чтобы история не повторилась. Большая часть этой модернизации, включая обновление оборудования, организации, структуры сил и обучения, была предназначена для того, чтобы дать возможность Народно-освободительной армии вторгнуться и оккупировать Тайвань. Си Цзиньпин еще больше расширил возможности вооруженных сил, проведя самую амбициозную реструктуризацию НОАК с момента ее основания, направленную, в частности, на то, чтобы дать возможность китайским силам проводить совместные операции, в которых авиация, флот, армия и ракетные войска стратегического назначения беспрепятственно сражаются вместе, будь то десант, блокада или ракетная атака - именно такие операции необходимы для объединения вооруженных сил. Си в срочном порядке провел эти рискованные реформы, многие из которых непопулярны среди военных, чтобы НОАК могла воевать и побеждать в войнах к 2020 году.
Голоса в Пекине, выступающие за то, что пора использовать эти новые возможности против Тайваня стали громче - яркое событие в эпоху большей цензуры. Несколько отставных офицеров публично заявили, что чем дольше Китай ждет, тем труднее будет взять под свой контроль Тайвань. Статьи в государственных новостных агентствах и на популярных веб-сайтах также призывают Китай действовать быстро. И если верить опросам общественного мнения, китайский народ согласен с тем, что настало время решить тайваньский вопрос раз и навсегда. Согласно опросу, проведенному государственным медиа ресурсом Global Times, 70 процентов жителей материка решительно поддерживают использование силы для объединения Тайваня с материком, а 37 процентов считают, что было бы лучше, если бы война произошла через три-пять лет.
Китайские аналитики и официальные лица, с которыми я разговаривал, выразили аналогичные настроения. Даже те, кто придерживается умеренных настроений признали, что не только призывы к вооруженному объединению распространяются внутри КПК, но и сами рекомендовали военные действия высокопоставленным китайским руководителям. Другие в Пекине видят опасения по поводу китайского вторжения как чрезмерные, но в то же время они признают, что Си окружен военными советниками, которые с уверенностью говорят ему, что Китай теперь может вернуть Тайвань силой по приемлемой цене.
Но также, Си Цзиньпин, хотя и не обозначил временные рамки, ясно дал понять, что относится к статусу кво отлично от его предшественников. Он публично призвал к движению в сторону объединения. В 2017 например он обьявил, что «полное национальное воссоединение является неизбежным требованием для реализации большого «омоложения» китайской нации», таким образом привязывая будущее Тайваня к его основаной политической платформе. Два года спустя, он исчерпывающе заявил, что обьединение - это одно из условий для достижения так называемой китайской мечты.
Си также ясно обозначил, что он более готов использовать силу, чем его предшественники. В знаковой речи в январе 2019, Си назвал настоящую политическую ситуацию «корнем нестабильности в протоке и по ее берегам» и сказал, что «это не может продолжаться от поколения к поколению». Китайские ученые и стратеги, с которыми я разговаривал в Пекине говорят, что хотя нет определенных временных рамок, Си хочет, чтобы объединение с Тайванем стало его личным наследием. На вопрос о возможных временных рамках журналиста Associated Press в апреле, Ле Ючен, вице-министр иностранных дел Китая, не попытался развеять волнение о неизбежном вторжении, но и не отрицал смены настроений в Пекине. Вместо этого, он использовал эту возможность чтобы повторить, что национальное объединение «не будет остановлено никем или какой-либо силой» и что, хотя Китай будет стремиться к мирному объединению, он не «обязуется отказываться от других вариантов». Никакой вариант не исключен».
Китайские лидеры, включая Си Цзиньпина, регулярно превозносят достоинства интеграции и сотрудничества с Тайванем, но перспективы мирного объединения с каждым годом хуже и хуже. Все меньше тайваньцев видят себя китайцами и хотят быть частью континентального Китая. Переизбрание в январе 2020 тайваньского президента Цай Инвеня, которые выступает за более аккуратные связи с Китаем, возобновило страхи Пекина, что народ Тайваня никогда добровольно не вернётся в его состав. Окончательно Надежда на мирное присоединение была потеряна в июне 2020, когда Китай расширил свои полномочия над Гонконгом, приняв новый закон о национальной безопасности. Формула для Гонг-Конга «Одна страна, две системы» должна была предоставить привлекательный образец для мирного объединения, но провал Пекина там ясно продемонстрировал почему Тайвань прав в своем отказе такой договорённости.
Лидеры Китая будут продолжать поддерживать на словах мирное обьединение до тех пор пока не разразится война, но их действия все больше и больше показывают, что на уме у них кое-что другое. С увеличением напряжения с США, Китай активизировал свои военные операции в окрестностях Тайваня, только в 2020 году совершив 380 вторжений в опознавательную зону ПВО острова. В апреле этого года Китай отправил свой самый большой флот, 25 истребителей и бомбардировщиков в опознавательную зону ПВО Тайваня. Ясно, что Си Цзиньпин больше не старается избежать эскалации всеми возможными способами, так как его военный потенциал может посоревноваться с присутствием США в регионе. Дни кризиса в Тайване в 1996, когда США направил две боевые группы авианосцев к проливу, и Китай отступил, давно позади. Пекину не нравилось, что его сдерживали тогда, и он потратил 25 лет на модернизацию своего военного сектора, чтобы история не повторилась. Большая часть этой модернизации, включая обновление оборудования, организации, структуры сил и обучения, была предназначена для того, чтобы дать возможность Народно-освободительной армии вторгнуться и оккупировать Тайвань. Си Цзиньпин еще больше расширил возможности вооруженных сил, проведя самую амбициозную реструктуризацию НОАК с момента ее основания, направленную, в частности, на то, чтобы дать возможность китайским силам проводить совместные операции, в которых авиация, флот, армия и ракетные войска стратегического назначения беспрепятственно сражаются вместе, будь то десант, блокада или ракетная атака - именно такие операции необходимы для объединения вооруженных сил. Си в срочном порядке провел эти рискованные реформы, многие из которых непопулярны среди военных, чтобы НОАК могла воевать и побеждать в войнах к 2020 году.
Голоса в Пекине, выступающие за то, что пора использовать эти новые возможности против Тайваня стали громче - яркое событие в эпоху большей цензуры. Несколько отставных офицеров публично заявили, что чем дольше Китай ждет, тем труднее будет взять под свой контроль Тайвань. Статьи в государственных новостных агентствах и на популярных веб-сайтах также призывают Китай действовать быстро. И если верить опросам общественного мнения, китайский народ согласен с тем, что настало время решить тайваньский вопрос раз и навсегда. Согласно опросу, проведенному государственным медиа ресурсом Global Times, 70 процентов жителей материка решительно поддерживают использование силы для объединения Тайваня с материком, а 37 процентов считают, что было бы лучше, если бы война произошла через три-пять лет.
Китайские аналитики и официальные лица, с которыми я разговаривал, выразили аналогичные настроения. Даже те, кто придерживается умеренных настроений признали, что не только призывы к вооруженному объединению распространяются внутри КПК, но и сами рекомендовали военные действия высокопоставленным китайским руководителям. Другие в Пекине видят опасения по поводу китайского вторжения как чрезмерные, но в то же время они признают, что Си окружен военными советниками, которые с уверенностью говорят ему, что Китай теперь может вернуть Тайвань силой по приемлемой цене.
ГОТОВЫ К БИТВАМ
Если Соединенные Штаты или Тайвань не предпримут первых шагов для изменения статуса-кво, Си, вероятно, рассмотрит вопрос о начале вооруженного объединения только в том случае, если он будет уверен, что его вооруженные силы смогут успешно получить контроль над островом. Могут ли они?
Ответ является предметом споров, и это зависит от того, что потребуется, чтобы заставить Тайвань капитулировать.
Пекин готовится к четырем основным кампаниям, которые, по мнению его военных, могут потребоваться для установления контроля над островом. Первый состоит из совместных ракетных и авиаударов НОАК для разоружения целей в Тайване - сначала военных и правительственных, затем гражданских - и тем самым вынудить Тайбэй подчиниться требованиям Китая. Вторая - операция по блокаде, в ходе которой Китай попытается отрезать остров от внешнего мира всеми способами, от военно-морских рейдов до кибератак. Третий включает ракетные и авиационные удары по размещенным поблизости силам США с целью затруднить оказание Соединенными Штатами помощи Тайваню на начальных этапах конфликта. Четвертая и последняя кампания - это операция по высадке на остров, в которой Китай совершит десантное наступление на Тайвань - возможно, сначала взяв свои прибрежные острова в рамках поэтапного вторжения или ковровых бомбардировок, поскольку военно-морской флот, армия и авиация сосредоточили свои усилия на самом Тайване.
Среди экспертов по обороне дебатов по поводу способности Китая исполнить первые 3 фазы практически нет - совместный удар, блокада и миссия по противодействию. Ни усилия США по повышению устойчивости своих региональных баз, ни системы противоракетной обороны Тайваня не могут сравниться с баллистическими и крылатыми ракетами Китая, которые являются самыми передовыми в мире. Китай может быстро разрушить ключевую инфраструктуру Тайваня, заблокировать импорт нефти и перекрыть доступ в Интернет - и поддерживать такую блокаду неопределенное время. По словам Лонни Хенли, бывшего офицера американской разведки и специалиста по Китаю, «Силы США, вероятно, могли бы протолкнуть немного гуманитарной помощи, но не более того». А поскольку Китай обладает такой сложной системой противовоздушной обороны, у Соединенных Штатов будет мало надежды на восстановление превосходства в воздухе или на море путем нападения на китайские ракетные транспортеры, истребители или корабли. Но четвертая и последняя кампания Китая - десантное нападение на сам остров - далеко не гарантированно увенчается успехом. Согласно отчету министерства обороны США за 2020 год, «Китай продолжает наращивать потенциал, который будет способствовать полномасштабному вторжению», но «попытка вторжения на Тайвань, вероятно, создаст нагрузку на вооруженные силы Китая и вызовет международное вмешательство». Тогдашний командующий Индо-Тихоокеанским командованием США Филип Дэвидсон заявил в марте, что Китай сможет успешно вторгнуться на Тайвань через шесть лет. Другие наблюдатели считают, что это займет больше времени, возможно, примерно до 2030 или 2035 года.
Все согласны с тем, что Китай добился значительных успехов в своей способности проводить совместные операции за последние годы и, что Соединенным Штатам необходимо адекватное предупреждение, чтобы обеспечить успешную оборону. По мере того, как Пекин оттачивает свои технологии спуфинга и постановки помех, он может взламывать американские системы раннего предупреждения и тем самым держать американские силы в неведении в первые часы атаки. Военные реформы Си улучшили возможности Китая в области кибервойны и радиоэлектронной борьбы, которые можно направлять как на гражданские, так и военные цели. Как сказал в 2019 году Дэн Коутс, тогдашний директор национальной разведки США, Пекин способен к наступательным кибератакам против Соединенных Штатов, которые могут вызвать «локальные временные разрушительные последствия для критически важной инфраструктуры». Наступательное вооружение Китая, включая баллистические и крылатые ракеты, также может уничтожить базы США в западной части Тихого океана за считанные дни.
Учитывая эти расширенные возможности, многие американские эксперты опасаются, что Китай может взять под контроль Тайвань до того, как Соединенные Штаты даже успеют отреагировать. Недавние военные игры, проведенные Пентагоном и корпорацией RAND, показали, что военное столкновение между США и Китаем из-за Тайваня, скорее всего, приведет к поражению США, а Китай завершит полномасштабное вторжение всего за несколько дней или недель.
В конечном счете, в вопросе о том, будет ли Китай применять силу, восприятие китайскими лидерами своих шансов на победу будет иметь большее значение, чем их реальные шансы на победу. По этой причине плохой новостью является то, что китайские аналитики и официальные лица все чаще выражают уверенность в том, что НОАК хорошо подготовлена к военной конфронтации с Соединенными Штатами за Тайвань. Хотя китайские стратеги признают общее военное превосходство Соединенных Штатов, многие пришли к выводу, что, поскольку Китай ближе к Тайваню и ему он нужен больше, местный баланс сил склоняется в пользу Пекина.
По мере обострения американо-китайской напряженности финансируемые государством средства массовой информации Китая все громче хвалят военный потенциал страны. В апреле Global Times процитировала неназванного военного эксперта, который сказал, что «учения НОАК являются не только предупреждениями, но и демонстрируют реальные возможности и практическую отработку присоединения острова, если до этого дойдет». Если Китай решит вторгнуться, добавил аналитик, у тайваньских военных «не будет шансов».
Ответ является предметом споров, и это зависит от того, что потребуется, чтобы заставить Тайвань капитулировать.
Пекин готовится к четырем основным кампаниям, которые, по мнению его военных, могут потребоваться для установления контроля над островом. Первый состоит из совместных ракетных и авиаударов НОАК для разоружения целей в Тайване - сначала военных и правительственных, затем гражданских - и тем самым вынудить Тайбэй подчиниться требованиям Китая. Вторая - операция по блокаде, в ходе которой Китай попытается отрезать остров от внешнего мира всеми способами, от военно-морских рейдов до кибератак. Третий включает ракетные и авиационные удары по размещенным поблизости силам США с целью затруднить оказание Соединенными Штатами помощи Тайваню на начальных этапах конфликта. Четвертая и последняя кампания - это операция по высадке на остров, в которой Китай совершит десантное наступление на Тайвань - возможно, сначала взяв свои прибрежные острова в рамках поэтапного вторжения или ковровых бомбардировок, поскольку военно-морской флот, армия и авиация сосредоточили свои усилия на самом Тайване.
Среди экспертов по обороне дебатов по поводу способности Китая исполнить первые 3 фазы практически нет - совместный удар, блокада и миссия по противодействию. Ни усилия США по повышению устойчивости своих региональных баз, ни системы противоракетной обороны Тайваня не могут сравниться с баллистическими и крылатыми ракетами Китая, которые являются самыми передовыми в мире. Китай может быстро разрушить ключевую инфраструктуру Тайваня, заблокировать импорт нефти и перекрыть доступ в Интернет - и поддерживать такую блокаду неопределенное время. По словам Лонни Хенли, бывшего офицера американской разведки и специалиста по Китаю, «Силы США, вероятно, могли бы протолкнуть немного гуманитарной помощи, но не более того». А поскольку Китай обладает такой сложной системой противовоздушной обороны, у Соединенных Штатов будет мало надежды на восстановление превосходства в воздухе или на море путем нападения на китайские ракетные транспортеры, истребители или корабли. Но четвертая и последняя кампания Китая - десантное нападение на сам остров - далеко не гарантированно увенчается успехом. Согласно отчету министерства обороны США за 2020 год, «Китай продолжает наращивать потенциал, который будет способствовать полномасштабному вторжению», но «попытка вторжения на Тайвань, вероятно, создаст нагрузку на вооруженные силы Китая и вызовет международное вмешательство». Тогдашний командующий Индо-Тихоокеанским командованием США Филип Дэвидсон заявил в марте, что Китай сможет успешно вторгнуться на Тайвань через шесть лет. Другие наблюдатели считают, что это займет больше времени, возможно, примерно до 2030 или 2035 года.
Все согласны с тем, что Китай добился значительных успехов в своей способности проводить совместные операции за последние годы и, что Соединенным Штатам необходимо адекватное предупреждение, чтобы обеспечить успешную оборону. По мере того, как Пекин оттачивает свои технологии спуфинга и постановки помех, он может взламывать американские системы раннего предупреждения и тем самым держать американские силы в неведении в первые часы атаки. Военные реформы Си улучшили возможности Китая в области кибервойны и радиоэлектронной борьбы, которые можно направлять как на гражданские, так и военные цели. Как сказал в 2019 году Дэн Коутс, тогдашний директор национальной разведки США, Пекин способен к наступательным кибератакам против Соединенных Штатов, которые могут вызвать «локальные временные разрушительные последствия для критически важной инфраструктуры». Наступательное вооружение Китая, включая баллистические и крылатые ракеты, также может уничтожить базы США в западной части Тихого океана за считанные дни.
Учитывая эти расширенные возможности, многие американские эксперты опасаются, что Китай может взять под контроль Тайвань до того, как Соединенные Штаты даже успеют отреагировать. Недавние военные игры, проведенные Пентагоном и корпорацией RAND, показали, что военное столкновение между США и Китаем из-за Тайваня, скорее всего, приведет к поражению США, а Китай завершит полномасштабное вторжение всего за несколько дней или недель.
В конечном счете, в вопросе о том, будет ли Китай применять силу, восприятие китайскими лидерами своих шансов на победу будет иметь большее значение, чем их реальные шансы на победу. По этой причине плохой новостью является то, что китайские аналитики и официальные лица все чаще выражают уверенность в том, что НОАК хорошо подготовлена к военной конфронтации с Соединенными Штатами за Тайвань. Хотя китайские стратеги признают общее военное превосходство Соединенных Штатов, многие пришли к выводу, что, поскольку Китай ближе к Тайваню и ему он нужен больше, местный баланс сил склоняется в пользу Пекина.
По мере обострения американо-китайской напряженности финансируемые государством средства массовой информации Китая все громче хвалят военный потенциал страны. В апреле Global Times процитировала неназванного военного эксперта, который сказал, что «учения НОАК являются не только предупреждениями, но и демонстрируют реальные возможности и практическую отработку присоединения острова, если до этого дойдет». Если Китай решит вторгнуться, добавил аналитик, у тайваньских военных «не будет шансов».
БЫСТРЕЕ, МЕДЛЕННЕЕ
Как только у Китая появится военный потенциал для окончательного решения своей тайваньской проблемы, Си может счесть политически несостоятельным не делать этого, учитывая усиленный национализм как КПК, так и общественности. На этом этапе Пекин, вероятно, перейдет к крупномасштабной военной кампании, начиная с тактики «серой зоны», такой как усиление воздушного и военно-морского патрулирования, и продолжая силовой дипломатией, направленной на то, чтобы заставить Тайбэй согласовать политический выход из ситуации.
Психологическая война также станет частью игры Пекина. Китайские учения вокруг Тайваня не только помогают обучать НОАК, но и изматывают тайваньские вооруженные силы и демонстрируют миру, что Соединенные Штаты не могут защитить остров. НОАК хочет сделать свое присутствие в Тайваньском проливе обычным делом. Чем более обычным явлением станет там ее деятельность, тем сложнее будет Соединенным Штатам определить, когда китайское нападение неминуемо, что позволит НОАК поставить мир перед свершившимся фактом.
Одновременно с активизацией своей военной деятельности в проливе, Китай продолжит свою более широкую дипломатическую кампанию по устранению международных ограничений на его способность применять силу, отдавая предпочтение экономическим правам над политическими в своих отношениях с другими странами и в рамках международных организаций, принижая права человека и, прежде всего, продвигая нормы суверенитета и невмешательства во внутренние дела. Его цель - создать нарратив о том, что любое применение силы против Тайваня будет оборонительным и оправданным с учетом провокаций Тайбэя и Вашингтона. Все эти принудительные и дипломатические усилия приблизят Китай к объединению, но им не удастся добиться этого окончательно. Тайвань - это не какой-то незанятый атолл в Южно-Китайском море, на который Китай может успешно претендовать до тех пор, пока другие страны не ответят военными действиями. Китаю нужна полная капитуляция Тайваня, и это, вероятно, потребует значительной демонстрации силы.
Если Пекин решит инициировать кампанию по насильному возврату Тайваня под китайский суверенитет, он попытается откалибровать свои действия таким образом, чтобы воспрепятствовать вмешательству США. Это может, к примеру, начаться с недорогих военных операций, таких как совместные ракетные и авиаудары, и перерасти в блокаду, захват прибрежных островов и, наконец, полномасштабное вторжение, если его предыдущие действия не вынудят Тайвань капитулировать. Проводимый медленно, в напряжении многих месяцев, такой постепенный подход вооруженного объединения сделает для США сложным предоставить сильный отпор, особенно если союзники США и партнеры в регионе захотят избежать войны любыми способами. Постепенный, принудительный подход также заставит Вашингтон инициировать прямую агрессию между двумя силами. И если Китай не нанесет прямого удара по силам США, американцам будет намного сложнее оправдать военную интервенцию у себя в стране и в азиатских столицах. Поэтапный подход будет иметь внутренние политические плюсы и для Пекина. Если Китай получит больше международного отпора, чем ожидается или будет втянут в кампанию против США, которая пойдет плохо, у него будет больше возможности отступить и заявить, что «миссия выполнена».
Но Китай может пойти на эскалацию быстрее, если он прийдет к выводу, что США готовы на военное вмешательство, независимо от того движется Пекин быстро или медленно. Китайские военные стратеги думают, что если они дадут США время мобилизоваться и сосредоточить силы в близости Тайваньской протоки, шансы Китая на победу снизятся основательно. В результате, они могут решить превентивно нанести удар по базам США в регионе, снижая возможности Вашингтона на ответ.
Другими словами, сдерживание США - в условиях, что оно основано на конкретной угрозе военного вмешательства для защиты Тайваня - может на самом деле стимулировать нападения на силы США, когда Пекин решить действовать. Чем более реальна угроза США вмешаться, тем более вероятно, что Китай откроет огонь по американским силам региона в начале конфликта. Но если Китай подумает, что США могут не вмешиваться в конфликт, он откажется атаковать силы США в регионе, поскольку это неизбежно втянет Соединенные Штаты в войну.
Психологическая война также станет частью игры Пекина. Китайские учения вокруг Тайваня не только помогают обучать НОАК, но и изматывают тайваньские вооруженные силы и демонстрируют миру, что Соединенные Штаты не могут защитить остров. НОАК хочет сделать свое присутствие в Тайваньском проливе обычным делом. Чем более обычным явлением станет там ее деятельность, тем сложнее будет Соединенным Штатам определить, когда китайское нападение неминуемо, что позволит НОАК поставить мир перед свершившимся фактом.
Одновременно с активизацией своей военной деятельности в проливе, Китай продолжит свою более широкую дипломатическую кампанию по устранению международных ограничений на его способность применять силу, отдавая предпочтение экономическим правам над политическими в своих отношениях с другими странами и в рамках международных организаций, принижая права человека и, прежде всего, продвигая нормы суверенитета и невмешательства во внутренние дела. Его цель - создать нарратив о том, что любое применение силы против Тайваня будет оборонительным и оправданным с учетом провокаций Тайбэя и Вашингтона. Все эти принудительные и дипломатические усилия приблизят Китай к объединению, но им не удастся добиться этого окончательно. Тайвань - это не какой-то незанятый атолл в Южно-Китайском море, на который Китай может успешно претендовать до тех пор, пока другие страны не ответят военными действиями. Китаю нужна полная капитуляция Тайваня, и это, вероятно, потребует значительной демонстрации силы.
Если Пекин решит инициировать кампанию по насильному возврату Тайваня под китайский суверенитет, он попытается откалибровать свои действия таким образом, чтобы воспрепятствовать вмешательству США. Это может, к примеру, начаться с недорогих военных операций, таких как совместные ракетные и авиаудары, и перерасти в блокаду, захват прибрежных островов и, наконец, полномасштабное вторжение, если его предыдущие действия не вынудят Тайвань капитулировать. Проводимый медленно, в напряжении многих месяцев, такой постепенный подход вооруженного объединения сделает для США сложным предоставить сильный отпор, особенно если союзники США и партнеры в регионе захотят избежать войны любыми способами. Постепенный, принудительный подход также заставит Вашингтон инициировать прямую агрессию между двумя силами. И если Китай не нанесет прямого удара по силам США, американцам будет намного сложнее оправдать военную интервенцию у себя в стране и в азиатских столицах. Поэтапный подход будет иметь внутренние политические плюсы и для Пекина. Если Китай получит больше международного отпора, чем ожидается или будет втянут в кампанию против США, которая пойдет плохо, у него будет больше возможности отступить и заявить, что «миссия выполнена».
Но Китай может пойти на эскалацию быстрее, если он прийдет к выводу, что США готовы на военное вмешательство, независимо от того движется Пекин быстро или медленно. Китайские военные стратеги думают, что если они дадут США время мобилизоваться и сосредоточить силы в близости Тайваньской протоки, шансы Китая на победу снизятся основательно. В результате, они могут решить превентивно нанести удар по базам США в регионе, снижая возможности Вашингтона на ответ.
Другими словами, сдерживание США - в условиях, что оно основано на конкретной угрозе военного вмешательства для защиты Тайваня - может на самом деле стимулировать нападения на силы США, когда Пекин решить действовать. Чем более реальна угроза США вмешаться, тем более вероятно, что Китай откроет огонь по американским силам региона в начале конфликта. Но если Китай подумает, что США могут не вмешиваться в конфликт, он откажется атаковать силы США в регионе, поскольку это неизбежно втянет Соединенные Штаты в войну.
ПРИНЯТИЕ ЖЕЛАЕМОГО ЗА ДЕЙСТВИТЕЛЬНОЕ
Что может отговорить Си Цзиньпина от силового присоединения, кроме военной мощи США? Большинство западных аналитиков считают, что преданность Си его фирменному плану достичь «китайской мечты национального омоложения», которая затребует от него поддерживать экономический рост и улучшить международное положение Китая, может сдержать его от использования военной силы и риска сорвать его планы. Они говорят, что экономические затраты военной кампании против Тайваня будут слишком высоки, Китай останется абсолютно интернационально изолированным и, что китайская оккупация острова свяжет Пекин на десятилетия вперед.
Но эти аргументы о стоимости военного присоединения базируются больше на американских проекциях и принятии желаемого за действительного, чем на факте. Тянущийся, интенсивный конфликт будет и вправду затратным для Китая, но китайское военное планирование настроено на избежание этого сценария; Китай вряд ли атакует Тайвань, пока они не будут уверены в быстрой победе, в идеале до того как США вообще сможет ответить.
Даже если Китай окажется в затяжной войне с США, китайские лидеры могут думать, что у них есть социальные и экономические преимущества, которые дадут им возможность выстоять дольше американцев. Они видят китайский народ, как более готовый идти на жертвы за Тайвань, чем американцы. Некоторые говорят также, что китайский крупный внутренней рынок позволяет Китаю быть менее зависимым от международной торговли, чем большинство других стран. (Чем больше Китай экономически отдаляется от США и приближается к технологической самодостаточности, тем больше преимущества они будут иметь.) Лидеры Китая также также могут полагаться на свою способностью быстро перейти на промышленность военного времени. У США же нет такой возможности быстро производить военную технику.
Международная изоляция и координированное наказание Пекина может казаться большой угрозой большому китайскому эксперименту Си Цзиньпина. Восемь из десяти крупнейших торговых партеров Китая являются демократиями, и почти 60% китайского экспорта идет в США и их союзникам. Если эти страны ответят на китайскую агрессию против Тайваня разрывом торговых связей с Китаем, экономические потери могут подорвать части плана Си по омоложению.
Но китайские лидеры имеют причины подозревать, что международная изоляция и осуждение будут умеренными. Когда Китай начал культивировать стратегические партнерства в середине 1990-х, он потребовал от других стран и организаций, включая Европейский Союз, подписать долгосрочные соглашения, чтобы установить приоритет этих отношений и проактивно управлять любой напряженностью или сбоями. Все эти соглашения упоминают торговлю, инвестиции, экономическое сотрудничество и совместную работу в ООН. Большинство включают положения в поддержу позиции Пекина о Тайване. (С 1996 года Китай убедил более десятка стран изменить их дипломатическое признание в пользу Пекина, оставляя Тайвань только с пятнадцатью союзниками). Другими словами, многие из важных торговых партнеров Китая уже ясно дали понять, что они не дадут Тайваню испортить отношения с Пекином.
Как в вопросе прекращения сотрудничества с тайваньскими авиалиниями или давления на Paramount Pictures убрать флаг Тайваня из фильма, Китаю удалось убедить много стран, что Тайвань - это внутренний вопрос, который их не касается.
Австралия ведет себя аккуратно в вопросе расширения военного сотрудничества с США и отказалась даже рассматривать совместный планирование касательно Тайваня (хотя мнения начинают меняться в Канберре). Социальные опросы показывают, что большинство европейцев ценят их экономические связи с Китаем и с США приблизительно одинаково и не хотят оказаться между ними в конфликте. Юго-восточная Азия думает приблизительно также, опросы показывают, что большинство политиков и лидеров мнения из государств -членов АСЕАН думают, что лучший подход для них к спаррингам между США и Китаем - это «увеличить свою устойчивость и единство, чтобы отражать их давление». Один южнокорейский чиновник в интервью The Atlantic по поводу нужды выбирать сторону в китайско-американском противостоянии выразился, что это как-будто «спрашивать ребенка кого он выбирает папу или маму». Такое отношение предполагает, что США будет не просто убедить своих союзников изолировать Китай. И если международную реакцию на поступки Пекина в отношении Гонг-Конга и Синьцзян можно взять за пример, то большее чего может ожидать Китай после вмешательства в Тайвань - это символические санкции и критику.
Риск того, что кровавое восстание на Тайване затянется на долгие годы и истощит ресурсы Пекина, больше не является сдерживающим фактором, и мысль о том, что он будет являться таковым, больше говорит о шрамах Соединенных Штатов от Афганистана и Ирака, чем о вероятных сценариях для Тайваня. Военные инструкции НОАК предполагают необходимость масштабной кампании по консолидации власти после высадки ее войск и прорыва береговой обороны Тайваня, но они не выражают особой озабоченности по этому поводу. Это может быть по причине того, что хотя НОАК не участвовала в войне с 1979 года, Китай имеет обширный опыт с внутренними репрессиями направляет больше ресурсов на эту миссию, чем на военных. Вооруженная полиция имеет по крайне мере 1.5 миллиона членов, чья основная миссия - это подавлять оппозицию. В сравнении с изначальной военной задачей вмешательства и взятия Тайваня, оккупация выглядит очень легко. По всем эти причинам, Си может думать, чтоб может восстановить контроль над Тайванем, не рискуя его китайской мечтой. Показательно, что в потоке комментариев о Тайване, исходящем из Китая в последние месяцы, только несколько статей упоминают цену войны или потенциальную реакцию со стороны международного сообщества. Как недавно объяснил мне один отставной высокопоставленный военный, главная забота Китая не в затратах; это суверенитет. Китайские лидеры всегда будут бороться за то, что принадлежит им. И если Китай по пути победит Соединенные Штаты, он станет новой доминирующей державой в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Перспективы заманчивые. Более того, наихудший сценарий состоит в том, что Соединенные Штаты отреагируют более быстро и эффективно, чем ожидалось, вынудив Китай объявить о победе после ограниченных успехов и отправиться домой. Пекин доживет до того, чтобы захватить Тайвань в другой день.
Но эти аргументы о стоимости военного присоединения базируются больше на американских проекциях и принятии желаемого за действительного, чем на факте. Тянущийся, интенсивный конфликт будет и вправду затратным для Китая, но китайское военное планирование настроено на избежание этого сценария; Китай вряд ли атакует Тайвань, пока они не будут уверены в быстрой победе, в идеале до того как США вообще сможет ответить.
Даже если Китай окажется в затяжной войне с США, китайские лидеры могут думать, что у них есть социальные и экономические преимущества, которые дадут им возможность выстоять дольше американцев. Они видят китайский народ, как более готовый идти на жертвы за Тайвань, чем американцы. Некоторые говорят также, что китайский крупный внутренней рынок позволяет Китаю быть менее зависимым от международной торговли, чем большинство других стран. (Чем больше Китай экономически отдаляется от США и приближается к технологической самодостаточности, тем больше преимущества они будут иметь.) Лидеры Китая также также могут полагаться на свою способностью быстро перейти на промышленность военного времени. У США же нет такой возможности быстро производить военную технику.
Международная изоляция и координированное наказание Пекина может казаться большой угрозой большому китайскому эксперименту Си Цзиньпина. Восемь из десяти крупнейших торговых партеров Китая являются демократиями, и почти 60% китайского экспорта идет в США и их союзникам. Если эти страны ответят на китайскую агрессию против Тайваня разрывом торговых связей с Китаем, экономические потери могут подорвать части плана Си по омоложению.
Но китайские лидеры имеют причины подозревать, что международная изоляция и осуждение будут умеренными. Когда Китай начал культивировать стратегические партнерства в середине 1990-х, он потребовал от других стран и организаций, включая Европейский Союз, подписать долгосрочные соглашения, чтобы установить приоритет этих отношений и проактивно управлять любой напряженностью или сбоями. Все эти соглашения упоминают торговлю, инвестиции, экономическое сотрудничество и совместную работу в ООН. Большинство включают положения в поддержу позиции Пекина о Тайване. (С 1996 года Китай убедил более десятка стран изменить их дипломатическое признание в пользу Пекина, оставляя Тайвань только с пятнадцатью союзниками). Другими словами, многие из важных торговых партнеров Китая уже ясно дали понять, что они не дадут Тайваню испортить отношения с Пекином.
Как в вопросе прекращения сотрудничества с тайваньскими авиалиниями или давления на Paramount Pictures убрать флаг Тайваня из фильма, Китаю удалось убедить много стран, что Тайвань - это внутренний вопрос, который их не касается.
Австралия ведет себя аккуратно в вопросе расширения военного сотрудничества с США и отказалась даже рассматривать совместный планирование касательно Тайваня (хотя мнения начинают меняться в Канберре). Социальные опросы показывают, что большинство европейцев ценят их экономические связи с Китаем и с США приблизительно одинаково и не хотят оказаться между ними в конфликте. Юго-восточная Азия думает приблизительно также, опросы показывают, что большинство политиков и лидеров мнения из государств -членов АСЕАН думают, что лучший подход для них к спаррингам между США и Китаем - это «увеличить свою устойчивость и единство, чтобы отражать их давление». Один южнокорейский чиновник в интервью The Atlantic по поводу нужды выбирать сторону в китайско-американском противостоянии выразился, что это как-будто «спрашивать ребенка кого он выбирает папу или маму». Такое отношение предполагает, что США будет не просто убедить своих союзников изолировать Китай. И если международную реакцию на поступки Пекина в отношении Гонг-Конга и Синьцзян можно взять за пример, то большее чего может ожидать Китай после вмешательства в Тайвань - это символические санкции и критику.
Риск того, что кровавое восстание на Тайване затянется на долгие годы и истощит ресурсы Пекина, больше не является сдерживающим фактором, и мысль о том, что он будет являться таковым, больше говорит о шрамах Соединенных Штатов от Афганистана и Ирака, чем о вероятных сценариях для Тайваня. Военные инструкции НОАК предполагают необходимость масштабной кампании по консолидации власти после высадки ее войск и прорыва береговой обороны Тайваня, но они не выражают особой озабоченности по этому поводу. Это может быть по причине того, что хотя НОАК не участвовала в войне с 1979 года, Китай имеет обширный опыт с внутренними репрессиями направляет больше ресурсов на эту миссию, чем на военных. Вооруженная полиция имеет по крайне мере 1.5 миллиона членов, чья основная миссия - это подавлять оппозицию. В сравнении с изначальной военной задачей вмешательства и взятия Тайваня, оккупация выглядит очень легко. По всем эти причинам, Си может думать, чтоб может восстановить контроль над Тайванем, не рискуя его китайской мечтой. Показательно, что в потоке комментариев о Тайване, исходящем из Китая в последние месяцы, только несколько статей упоминают цену войны или потенциальную реакцию со стороны международного сообщества. Как недавно объяснил мне один отставной высокопоставленный военный, главная забота Китая не в затратах; это суверенитет. Китайские лидеры всегда будут бороться за то, что принадлежит им. И если Китай по пути победит Соединенные Штаты, он станет новой доминирующей державой в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Перспективы заманчивые. Более того, наихудший сценарий состоит в том, что Соединенные Штаты отреагируют более быстро и эффективно, чем ожидалось, вынудив Китай объявить о победе после ограниченных успехов и отправиться домой. Пекин доживет до того, чтобы захватить Тайвань в другой день.
НЕТ ВЫХОДА
Эти реалии делают для США очень сложным изменить просчеты Китая по Тайваню. Ричард Хаас и Дэвид Сакс из Совета по Международным отношениям говорили в Foreign Affairs, что США могут улучшить сдерживание конфликта, закончив свою долгую политику «стратегической неопределенности», которая заключается в отказе конкретно обозначать как они будут защищать Тайвань. Но главная проблема не в решительности США, так как китайские лидеры и так предполагают, что США будет вмешиваться. Что важно Си и другим топ лидерам Китая - это думают ли они, что китайская армия может победить даже перед лицом вмешательства США. По этой причине для успешного сдерживания необходимо убедить Китай в том, что Соединенные Штаты могут помешать ему в достижении своих военных целей на Тайване, а это сложное мероприятие, которое сопряжено с его собственными недостатками и потенциальными рисками.
Один из способов убедить Пекин - это развить возможности, которые физически не позволят ему захватить Тайвань. Это будет включать размещение ракетных пусковых установок и вооруженных беспилотных летательных аппаратов возле Тайваня и более дальнобойных боеприпасов, особенно противокорабельных средств, в таких местах, как Гуам, Япония и Филиппины. Это оружие могло бы помочь отразить китайское десантное и воздушное нападение на начальных этапах атаки. Если бы китайские лидеры знали, что их войска физически не могут пересечь пролив, они бы не стали пытаться это сделать, если Тайвань не предпримет действительно неприемлемый шаг и провозгласит независимость.
Соединенным Штатам также необходимо будет вложить значительные средства в наблюдение и разведку в этом регионе. Привлекательность полномасштабного вторжения с точки зрения Китая заключается в возможности неожиданности: Соединенные Штаты, возможно, не смогут ответить военным путем до тех пор, пока Пекин не установит контроль над островом и война не закончится. Не говоря уже об оперативных проблемах такого реагирования, любому президенту США было бы политически сложно санкционировать нападение на Китай, если в то время не производилось ни одного выстрела.
Усиленного военного и разведывательного присутствия США в Индо-Тихоокеанском регионе было бы достаточно для сдерживания большинства форм вооруженного объединения, но это не помешало бы Китаю использовать силу. Пекин все еще может попытаться использовать ракетные удары, чтобы убедить Тайвань подчиниться его воле. Следовательно, чтобы сдержать всю военную агрессию Китая, Соединенным Штатам необходимо быть готовыми к уничтожению ракетных батарей Китая, что повлечет за собой удары США по материковой части Китая. Даже если возможности разведки США улучшатся, Соединенные Штаты рискнут принять китайские военные учения за подготовку к вторжению и по ошибке спровоцировать войну. Китай знает это и может прийти к выводу, что Соединенные Штаты не воспользуются этим шансом.
Самый эффективный способ удержать китайских лидеров от нападения на Тайвань также является самым сложным: убедить их в том, что вооруженное объединение будет стоить Китаю его плана омоложения. И Соединенные Штаты не могут сделать это в одиночку. Вашингтону нужно будет убедить большую коалицию союзников принять согласованный экономический, политический и военный ответ на любую китайскую агрессию. И это, к сожалению, остается маловероятной возможностью, поскольку многие страны не желают рисковать своими экономическими перспективами, не говоря уже о войне крупных держав, чтобы защитить небольшой демократический остров.
Таким образом, в конечном итоге нет простого и быстрого решения нарастающей напряженности в проливе. Единственный способ, которым Соединенные Штаты могут обеспечить безопасность Тайваня, - это сделать невозможным вторжение Пекина или убедить китайских лидеров в том, что применение силы сделает их изгоями. Однако последние 25 лет Пекин пытался помешать Вашингтону сделать то же самое. К сожалению для Тайваня, только сейчас Соединенные Штаты начинают осознавать новую реальность.
Перевод: Ирина Харив
джерело
Один из способов убедить Пекин - это развить возможности, которые физически не позволят ему захватить Тайвань. Это будет включать размещение ракетных пусковых установок и вооруженных беспилотных летательных аппаратов возле Тайваня и более дальнобойных боеприпасов, особенно противокорабельных средств, в таких местах, как Гуам, Япония и Филиппины. Это оружие могло бы помочь отразить китайское десантное и воздушное нападение на начальных этапах атаки. Если бы китайские лидеры знали, что их войска физически не могут пересечь пролив, они бы не стали пытаться это сделать, если Тайвань не предпримет действительно неприемлемый шаг и провозгласит независимость.
Соединенным Штатам также необходимо будет вложить значительные средства в наблюдение и разведку в этом регионе. Привлекательность полномасштабного вторжения с точки зрения Китая заключается в возможности неожиданности: Соединенные Штаты, возможно, не смогут ответить военным путем до тех пор, пока Пекин не установит контроль над островом и война не закончится. Не говоря уже об оперативных проблемах такого реагирования, любому президенту США было бы политически сложно санкционировать нападение на Китай, если в то время не производилось ни одного выстрела.
Усиленного военного и разведывательного присутствия США в Индо-Тихоокеанском регионе было бы достаточно для сдерживания большинства форм вооруженного объединения, но это не помешало бы Китаю использовать силу. Пекин все еще может попытаться использовать ракетные удары, чтобы убедить Тайвань подчиниться его воле. Следовательно, чтобы сдержать всю военную агрессию Китая, Соединенным Штатам необходимо быть готовыми к уничтожению ракетных батарей Китая, что повлечет за собой удары США по материковой части Китая. Даже если возможности разведки США улучшатся, Соединенные Штаты рискнут принять китайские военные учения за подготовку к вторжению и по ошибке спровоцировать войну. Китай знает это и может прийти к выводу, что Соединенные Штаты не воспользуются этим шансом.
Самый эффективный способ удержать китайских лидеров от нападения на Тайвань также является самым сложным: убедить их в том, что вооруженное объединение будет стоить Китаю его плана омоложения. И Соединенные Штаты не могут сделать это в одиночку. Вашингтону нужно будет убедить большую коалицию союзников принять согласованный экономический, политический и военный ответ на любую китайскую агрессию. И это, к сожалению, остается маловероятной возможностью, поскольку многие страны не желают рисковать своими экономическими перспективами, не говоря уже о войне крупных держав, чтобы защитить небольшой демократический остров.
Таким образом, в конечном итоге нет простого и быстрого решения нарастающей напряженности в проливе. Единственный способ, которым Соединенные Штаты могут обеспечить безопасность Тайваня, - это сделать невозможным вторжение Пекина или убедить китайских лидеров в том, что применение силы сделает их изгоями. Однако последние 25 лет Пекин пытался помешать Вашингтону сделать то же самое. К сожалению для Тайваня, только сейчас Соединенные Штаты начинают осознавать новую реальность.
Перевод: Ирина Харив
джерело
~
