Новый коммунистический манифест Си Цзиньпина

На прошлой неделе в Пекине на шестом пленарном заседании Коммунистической партии Китая была принята историческая резолюция, всего лишь третья в ее (партии) столетней истории, описывающая основные достижения прошлого и излагающая виденье будущего.

Резолюция ставит перед собой три вопроса. Как мы сюда пришли? Каким образом мы достигали успеха? И что мы выучили для того, чтобы сделать этот успех долгосрочным?

Важность этой резолюции не стоит недооценивать. Она закрепляет важный геополитический факт: Китай вернулся. По-настоящему. И по-своему. Никакой страх или ненависть в любом количестве распространенных падающим гегемоном не изменит их пути.

Резолюция неизбежно породит некоторое количество недопонимания. Поэтому позвольте мне предложить немного разъяснений, с точки зрения gwailo (кантонский распространенный термин для жителей Запада - прим.перевод.), который прожил между Востоком и Западом последние 27 лет.

Если мы сравним 31 китайскую провинцию с 214 суверенными государствами, которые составляют «международное сообщество», то увидим, что каждый регион Китая лидирует по скорости экономического роста в мире.

На Западе составляющие этого уравнения роста - без какой-либо исторической параллели - как правило являются неразрешимой тайной.

Известный «переход реки, ощупывая камни» Дена Сяопина, описанный как дорога строительства «социализма с китайской спецификой» может быть главным виденьем. Но самая большая сложность кроется в деталях: как китайцы использовали - со смесью осмотрительности и дерзости - все возможные средства для облегчения перехода к современной экономике.

Эта смесь получила название, воплощенное в восхитительном оксюмороне: «коммунистическая рыночная экономика». Этот термин - идеальное практическое применение легендарной фразы Дена Сяопина: «не важно какого цвета кот, главное, чтобы он ловил мышей». И именно этот оксюморон стал поводом для празднования в новой резолюции, принятой в Пекине на прошлой неделе.

Мао Цзедуна и Дэна Сяопина исчерпывающе за последние годы анализировали. Давайте сфокусируемся на Си Цзиньпине.

Став главой партии, Си выдвинул ее недвусмысленный план: достичь «китайской мечты» или китайского «ренессанса». В этом случае, с точки зрения политической экономии, «возрождение» означало переориентацию Китая на его законное место в истории, охватывающей как минимум три тысячелетия: прямо в центр. И вправду, Срединное царство.

Уже за свой первый срок Си смог внедрить новую идеологию. Партия, как ее центральная сила, должна вести экономику к тому, что было ребрендировано как «новая эра». Редукционистской формулировкой было бы «Государство наносит ответный удар». Но на самом деле, все было намного сложнее.

Это было не просто пересмотром стандартов экономики, управляемой государством. Ничего общего с маоистской структурой, захватывающей большую часть экономики. Си начал то, что мы могли бы охарактеризовать как довольно оригинальную форму авторитарного государственного капитализма, где государство одновременно является актором и арбитром экономической жизни.

Команда Си Цзиньпина научилось многому у Запада, используя механизмы регуляции и надсмотра, например, теневой банковской сферы. Макроэкономически, рост внешнего долга Китая был сдержан, а предоставление кредитов лучше контролировалось. Всего за несколько лет Пекин убедился, что основные риски в финансовой сфере находятся под контролем.

Новое экономическое направление Китая было де-факто объявлено в 2015 году в документе «Сделано в Китае 2025», что отражает централизованные амбиции по укреплению экономической и технологической независимости государства-цивилизации. Это означало бы серьезную реформу несколько неэффективных публичных компаний, поскольку некоторые из них стали государствами внутри государства.

В тандеме произошла перестройка «решающей роли рынка» - с акцентом на то, что новые богатства должны быть в распоряжении возрождения Китая в качестве его стратегических интересов, - разумеется, определяемых партией.

Таким образом, новое устройство заключалась в том, чтобы внедрить «культуру результатов» в государственный сектор, в то же время связывая частный сектор с преследованием всеобъемлющей национальной амбиции. Как это осуществить? Содействуя роли партии в качестве генерального директора и поощряя государственно-частное партнерство.

Китайское государство располагает огромными средствами и ресурсами, которые соответствуют его амбициям. Пекин позаботился о том, чтобы эти ресурсы были доступны для тех компаний, которые прекрасно понимали, что их миссия - внести свой вклад в наступление «новой эры».

Нет никаких сомнений в том, что Китай при Си за восемь коротких лет был глубоко преобразован. Как бы не трактовал это либеральный Запад - включая истерию по поводу неомаоизма - с китайской точки зрения это абсолютно нерелевантно и не помешает процессу.

И Глобальный Север, и Юг должны понимать концептуальные рамки «китайской мечты»: непоколебимое стремление Си состоит в том, что возрождение Китая окончательно разрушит воспоминания о «веке унижения».

Партийная дисциплина - по-китайски - действительно заслуживает внимания. КПК - единственная коммунистическая партия на планете, которая благодаря Дэну Сяопину открыла секрет накопления богатства.

И это подводит нас к роли Си в качестве великого преобразователя на том же концептуальном уровне, что и Мао и Дэн. Он полностью осознавал, как государство и партия создавали богатство: следующий шаг - использовать партию и богатство как инструменты, которые будут служить возрождению Китая.

Ничто, даже ядерная война, не может сбить Си и руководство Пекина с этого пути. Они даже разработали механизм - и лозунг - для новой проекции власти: Инициатива «Пояс-Путь»(ПП), первоначально «Один пояс, один путь» (ОПОП).

В 2017 году ПП был включен в устав партии. Даже с учетом точки зрения «потери при переводе» не существует вестернизированного линейного определения.

ПП внедряется на многих наложенных друг на друга уровнях. Все началось с серии инвестиций, которые способствовали поставкам товаров в Китай.

Затем последовали инвестиции в транспортную инфраструктуру и инфраструктуру связи со всеми их узлами и хабами, такими как Хоргос, на китайско-казахстанской границе. Китайско-пакистанский экономический коридор, объявленный в 2013 году, символизировал симбиоз этих двух инвестиционных путей.

Следующим шагом было преобразование логистических центров в интегрированные экономические зоны - например, как в случае с HP, базирующейся в Чунцзине, которая экспортирует свою продукцию через железнодорожную сеть ПП в Нидерланды. Затем последовали Цифровые Шелковые пути - от 5G к ИИ - и Шелковый путь здоровья, связанный с Covid.

Несомненно то, что все эти дороги ведут в Пекин. Они работают как экономические коридоры, так и средства мягкой силы, «продавая» китайский путь, особенно через Глобальный Юг.

Занимайтесь торговлей, а не войной: это мог бы быть девиз Китайского мира (Pax Sinica) при Си Цзиньпине. Ключевой аспект заключается в том, что Пекин не стремится заменить Pax Americana, который всегда опирался на «Пентагоновский» вариант «дипломатии канонерок».

В заявлении тонко подчеркивалось, что Пекин не заинтересован в том, чтобы стать новым гегемоном. Что является наиболее важным - это устранить любые возможные препятствия их же внутренним решениям и особенно их уникальному политическому устройству, которые может намеренно создавать внешний мир.

Запад может впадать в истерику по любому поводу - от Тибета и Гонконга до Синьцзяна и Тайваня. Это ничего не изменит.

Вкратце, именно так «социализм с китайской спецификой» - уникальная, мутантная экономическая система - пришла к эпохе техно-феодализма, связанной с Ковидом. Но никто не знает, как долго прослужит система и в какой мутантной форме.

Коррупция, долги, которые утроились за десять лет, политическая борьба – все это не исчезло в Китае. Чтобы достичь 5% годового роста, Китаю необходимо будет восстановить рост производительности, сопоставимый с головокружительными временами 80-х и 90-х годов, но этого не произойдет, потому что снижение роста сопровождается параллельным снижением производительности.

И финальное замечание по терминологии. КПК всегда предельно точна. Два предшественника Си исповедовали «перспективы» или «видения». Дэн написал «теорию». Но только Мао был наделен «мыслью». В «новой эре» Си был возведен в статус «мысли» и стал частью конституции цивилизации-государства.

Вот почему резолюция партии на прошлой неделе в Пекине может быть истолкована как новый коммунистический манифест. А его главный автор, без тени сомнения, Си Цзиньпин. Будет ли манифест идеальной дорожной картой для более богатого, более образованного и бесконечно более сложного общества, чем во времена Дэна Сяопина - неизвестно.