ПРОСТРАНСТВЕННОЕ РАЗВИТИЕ:

апрель 2021

Одним из обретений общественных трансформаций конца ХХ века была глобализация, которая вызвала ощущение новой общности пространства, в котором живёт человечество. Наряду со знакомым массовому сознанию уже несколько веков общим физическим пространством возникли образы общего экономического, политического и культурного пространства. Этот период длился более 30 лет и в середине десятых годов завершился кризисом – распадаются созданные ранее структуры международного и внутринационального общения, многие страны замыкаются в собственных повестках дальнейшего развития, для масс сворачиваются возможности свободных путешествий и смены места жительства. Глобализацию второй половины - конца ХХв. начинают трактовать как пройденный этап, после которого возникла перспектива «новой национализации».

Международное разделение труда и глобализированная торговля позволяли производить ресурсы жизнеобеспечения растущего народонаселения планеты – при том, что даже в этих условиях голод и бедность оставались признанными глобальными проблемами. Перспектива распада цепочек глобального производства и замыкания их на человеческой и природной ресурсной базе национальных и блоковых общностей ведёт к снижению уровня производительности и связанных с этим потрясениям. Глобальная пандемия стала катализатором этих процессов и очень быстро проявила, что путь в «доглобальное» состояние замкнутых обществ – это путь упадка.

Кризис пространственного развития состоит в том, что тенденции его изменения, которые складываются как на международном, так и на национальном уровнях, противоречат объективно существующим потребностям пространственного взаимодействия стран и народов, которые сформировались в условиях достигнутого во второй половине ХХ в. международного уровня разделения труда и удерживали качество жизни на основе его уровня производительности.

Представление о общности судьбы в общем цивилизационном пространстве критически переосмысливаются. В практиках общественной жизни объективно возникает запрос на видение дальнейшего существования (новая безопасность) и развития (новая экономика) существующих обществ. Это, в частности, актуализирует проблему пространственного развития обществ в новых социально-исторических условиях.

Наметившийся распад глобального пространства ведёт к распаду локальных обществ и порождает иллюзию возможности решения на локальном уровне проблем, которые уже не решались на глобальном. Необходимы новые решения, ответы на то, как после периода упадка глобального пространства, кризиса созданных в ХХ веке структур глобального социального (экономического, политического, культурного) общения, дальше смогут существовать и развиваться общества, потребности и производительные силы которых формировались в условиях прежней глобальности. Это предполагает переосмысление прежних, выработку новых теоретических представлений о пространственном развитии и создание на их основе практик пространственного развития.

В предлагаемой статье мы рассмотрим некоторые аспекты понимания пространственного развития, возможный подход к его изучению и формированию соответствующих политик на основе новой концепции культурных укладов.

Уровень и качество жизни человека, которые возможны в обществе, зависят от того, какого рода процессы совместной деятельности образующих его людей оно способно обеспечить. Общества различаются по сформировавшемуся в них исторически характеру культуры, стилям жизни; качеству управления; человеческому потенциалу, которые они в силу своего устройства способны объединить; по природным ресурсам, к которым они создают доступ с целью удовлетворения жизненных потребностей образующих их людей. Все эти составляющие имеют пространственную определённость общества – социальное пространство, которое может изучаться и изменяться путём реализации соответствующих политик.

Пространственное развитие выступает одним из факторов формирования общества – чем более развито его пространство, тем оно более привлекательно для жизни в нем и тем более оно устойчиво. Вместе с тем собственно пространственное развитие понимается как деятельность преимущественно в «физическом» смысле – как развитие в географическом планетарном пространстве, как расширение или удержание природной территории обитания той или иной общности, её доступности путём строительства инфраструктурных объектов (дорог, линий электропередач, каналов связи и т.п.). В условиях такого узкого одномерного подхода проблемы, связанные с пониманием того, что такое социальное пространство и как его развивать.

Человек – общественное существо, любое исторически возникающее сообщество людей представляет собой возможную и реализуемую в данных условиях практику их совместной жизни, которая «содержит» в себе природные условия своего существования в виде исторически освоенных в практике их свойств различных явлений и процессов. Природа включена в жизнедеятельность общества. В то же время эти конкретные природные условия «содержат» в себе общество – поскольку оно возникает из природы и существует в ней. Человечество по мере своего прогресса становилось одной из творящих природу сил, она не существует в наше время вне его деятельности.

Это положение мыслится нами как парадокс – общество содержит в себе природу, которая содержит в себе общество. Выходя формально за рамки этого парадокса, мы попадаем в непреодолимую ситуацию – невозможно соединить то, что изначально понимается как раздельное. Выход их этого парадокса в том, чтобы смотреть на общество и природу процессуально, как на разные стороны одного и того же процесса исторического развития практик человеческой жизни. Универсальные категории пространства и времени характеризуют одновременно и природу и общество в их развитии – как нет «пространства» вне общества, так и общество не существует вне его конкретного пространства.

Общество формируется в природе и является такой же необходимой её «частью», как и все другое. Лишь умозрительно, с определённой практической целью, мы можем отделять одно от другого и мыслить их как отдельно существующие реальности - в действительности же они неразрывное целое, образуемое множеством процессов деятельности человека в природе различной длительности.

Эти различия лежат в основе картины относительной «вечности» одних процессов относительно других – в том виде, как они представлены в человеческом мышлении. То же самое и с пространством – одно предстаёт в нашей деятельности как неизменное, другое как бесконечно меняющееся. На этой основе в нашем мышлении сформировалось два способа понимания пространства – как абсолютной, неизменной и как относительной, меняющейся реалии нашей жизни.

Оба эти понимания пространства отражают разные стороны социоприродного развития, они одинаково истинны в практическом смысле – только в разных конкретных ситуациях. Относительность и абсолютность пространства в своем единстве также мыслимы на основе идеи развития – человечество имеет дело с развивающимися пространствами своей жизни, будучи по своей природе движущей силой этого развития. Это проявляется самым различным образом – в том числе и в изменениях систем устройства общественных систем, которые поэтому невозможно адекватно воспринимать вне их «пространственных» характеристик. Но что это за характеристики? Существует ли единственно верное или множественное понимание пространства развития в его осуществлении?

Политики осознанного пространственное развитие – важнейшая составляющая общественного, социального развития, переходов к новым технологическим и социокультурным укладам жизни. Эти переходы необходимы в силу того, что человечество растет в количественном отношении и охватывает все больший объем природных процессов, что требует развития новых видов деятельности по их освоению. Качественные изменения обустройства человеческих сообществ позволяют им реализовывать возможности новых технологических решений во взаимодействии с природой.

Когда мы говорим о «развитии общества», имеем ввиду развитие (качественное изменение) социального пространства – того особого рода реальности, в которой человек становится человеком (социализируется) и живет, реализует себя в этом качестве. Эта реальность всегда изменяется, поскольку изменяются образующие её процессы взаимодействия людей между собой. В это взаимодействие включено всё не принадлежащее человеческой природе, имеющее имеет социоприродный характер. Практический вопрос состоит в том, каковы границы, направленность и результативность этих изменений, а также как именно люди воздействуют на них соответственно потребностям своей жизни.

Идею социального пространства развивали Р. Декарт, Т. Гоббс, Лейбниц, Ф. Ратцель, Г. Зиммель Э. Дюркгейм, Р. Парк, Э. Богардус, Л. фон Визе, Е. Спекторский, П. Сорокин, Б. Верлен и многие другие мыслители. В социологии можно выделить несколько типологических подходов к этому понятию, где оно понимается как характеристика системы, процессов структурирования деятельности или характеристикой потоков взаимодействия.

Идею о возможности и необходимости представлять все многообразие происходящих в обществе процессов и явлений помещенными в особое, социальное пространство впервые высказал в 20-е гг. XX в. П. Сорокин. С его точки зрения особенность этого пространства состоит в том, что оно принципиально отличается от геометрического. Это пространство представляет собой совокупность социальных отношений (связей), в которые вступает любой индивид с другими индивидами, группами и обществом в целом. Социальные координаты такого пространства задаются социальными группами и ничем другим, а социальное положение раскрывается через совокупность социальных связей со всеми группами, оно отображает народонаселение, а не статусы. [1.] В работе «Социальная стратификация и мобильность» он определяет пространство как «народонаселение Земли» [2.], но важнее другое определение в контексте идеи социального пространства: «Социальное положение совокупность связей его [индивида] со всеми группами населения, внутри каждой из этих групп, т.е. с её членами». В данном случае речь идет о пространстве как о порядке социальных позиций. Оно относительно устойчиво во времени, иерархично и может быть графически изображено. Каждый индивид может быть определен как точка, имеющая определенное удаление от другого индивида на этой схеме.

Представители Чикагской школы подходят к изучению пространства с традиционным для этой школы акцентом на эмпирических исследованиях. В пространственном размещении населения (в первую очередь, городского) они видят материальное выражение, индикатор социальных тенденций, структур, отношений. Изучаются закономерности, взаимосвязи изменения пространственных и социальных характеристик расселения людей. Широкую известность получил драматургический подход И. Гофмана [3.], который тесно связан со структурированием пространства социальных практик с выделением авансцены и закулисной зоны взаимодействия.

П.Бурдье [4.] использует это понятие для обозначения абстрактного пространства, которое создается ансамблем подпространств или полей, возникающих в процессах структурирования неравного распределения отдельных видов капитала. С этой точки зрения пространство (в том числе физическое ), в котором мы обитаем, является социально обозначенным и сконструированным, это социальная структура в объективированном состоянии, объективация прошлых и настоящих социальных отношений. Географическое и социальное пространства никогда не совпадают полностью, однако, как отмечает ученый, эффекты, характерные для первого, например, выделение центра и периферии, можно действительно назвать дистанцией в социальном пространстве, так как это связано с различием в распределении различных видов капитала. Кроме того, Бурдье говорит о пространстве и как о статусной структуре, подчеркивая, что любое общество неизбежно иерархизировано, что приводит к отражению в физическом пространстве: «Социальное пространство – не физическое пространство, но оно стремится реализоваться в нем более или менее полно и точно». [5.]

М.Кастельс, исходит из того, что в процессе развития общества «места» изменили значение в социальности. Он анализирует «пространство потоков» как сочетание трех слоев материальной поддержки: 1) цепь электронных импульсов, которые образуют материальную основу коммуникации, создавая возможности для потоков, обменов; 2) узлы и коммуникационные центры; 3) пространственная организация доминирующих элит, осуществляющих управленческие функции, вокруг которых строится организованное пространство. [6.]

Общество как развивающееся социоприродное единство исторически вырабатывает и обновляет регуляторы отношений, которые соответствуют этим качественным сторонам реальности в виде культуры – ценностных представлений, норм, организационных практик. Этот комплекс отдельный человек (индивид – «неделимый»), находящийся в конкретных условиях своей жизни, усваивает в процессе жизнедеятельности и в какой-то мере изменяет – там, где такое изменение возможно и необходимо. (Этот процесс принято называть социализацией.)

Изменение социального пространства как одной из сторон их жизни выступает предметом деятельности множества людей. Эта деятельность может быть различной по содержанию, может быть в различных формах и степени организованной, направленной на преследование определенным образом осознаваемых целей.

По этому критерию возможно различать «развитые» общества, способные целенаправленно формировать собственное пространство и «не развитые», способные лишь к приспособлению в отношении стихийных изменений, которые происходят с их пространствами. Это относительная характеристика, поскольку все общественные системы пространственно изменяются – только различным способом и с различными результатами для людей, их образующих.

Границы и качественное содержание изменений социального пространства определяются многими факторами – природными процессами, объективным характером эпохи (проблемы, которые в ней решаются) и её субъективным «духом» (имеющиеся культурные и идеологические идеи). Это пространство может расширяться и сжиматься в зависимости от процессов общественной жизни, что приводит к качественным изменениям в ней.

Деятельность людей по воспроизводству и изменению количественных и качественных характеристик общества непосредственно организуется под воздействием политических институтов и находит своё выражение в политиках пространственного развития. В разные эпохи эти политики были различными, но любое организованное общество их вырабатывало и народы поддерживали их либо препятствовали этим политикам.

Социальное пространство связано с конкретными видами деятельности - в одном отношении оно может быть развито, в другом – нет. Развитость социального пространства конкретного общества это его характеристика с точки зрения возможности реализации в нём цивилизационного развития определённого типа. «Неразвитое» общество в одном отношении может выглядеть как «развитое» в другом и наоборот.

В политическом смысле задача пространственного развития состоит в формировании путём комплексного воздействия на общество устойчивых системных целостных образований совместной жизнедеятельности.

В современном мире эти образования должны соответствовать логикам реализации национальных проектов развития человеческого капитала, комфортной среды для жизни и экономического роста, связывающих страну в единое целое социокультурное пространство, где реализуются исторически сформированные цивилизационные основания жизни народа. Соответственно «неразвитым» пространство понимается как такое, где не сформированы условия для полноценного жизнеобеспечения человека, принадлежащего к определённому цивилизационному целому. Политика пространственного развития, таким образом, определяет горизонт возможных социальных практик – их количественные и качественные характеристики.

Задача пространственного развития решается одновременно в двух парадигмах: как создание новых социоприродных комплексов жизнеобеспечения и как переосвоение прежних в новых исторических условиях. Соответственно этому формируются также различные цели - от получения доступа к новым ресурсам до обновления доступных людям системных ресурсов обустройства жизни.

Кроме того, в пространственном развитии могут применяться две стратегии – революционная (идти «напролом» создавая новые социоприродные среды) и эволюционный, социоэкологический (связывать на новом уровне сложности все исторически сформированные компоненты путём внедрения новой технологической, организационой и культурной основы жизнедеятельности). Первый путь даёт быстрые результаты, но является травмирующим, в перспективе производит энергию обратного воздействия, это путь тактических решений. Второй путь стратегический, он направлен на взращивание нового социоприродного пространства, способного к устойчивому самовоспроизводству соответственно особенностям нового уровня социоприродного развития.

Во всех случаях развития присутствуют природная, технологическая, социальная, культурная составляющие, которые должны быть изучены и изменены в соответствии с логикой и задачами разворачивания проектов пространственного развития на конкретной территории. Для этого необходимо исходить из характера и масштаба проекта – в их физическом и человеческом количественном и качественном измерении.

Чтобы задачи пространственного развития не были пустыми мечтаниями (или прикрытием государственной коррупции), а были практически реализуемыми, важно принять во внимание характеристики существующих социокультурных сред, которые выступают объектом реализации проектов. На этой основе возможна выработка оперативных подходов к видению того, как эти среды (образуемые людьми в их деятельности) соотносятся с задачами проектов территориального развития – какие имеющиеся компоненты должны быть развиты и поддержаны, какие должны быть изменены и дополнены.

Для этого нужны соответствующая концептуальная и инструментальная база для проведения исследований общественных процессов и явлений. Эти средства должны быть чувствительны к различным социокультурным аспектам социальных сред пространственного развития. Получаемое таким путём знание может выступить одним из оснований разработки и реализации культурных политик на уровне регионов с учётом того, как именно население понимает пространственное развитие. Это создаст дополнительный потенциал легитимации и энергию поддержки проектов в массовом сознании жителей конкретного региона. Без этого любой проект будет порождать неприятие и потенциал политического напряжения в обществе.

Наряду с существующими подходами, в качестве инструмента анализа социокультурных сред может быть использована концепция культурной многоукладности общества. Этот подход предполагает изучение социокультурной среды на конкретной территории как уникальной композиции социальных практик, исторически самовоспроизводящейся на основе типологических культурных укладов – традиционного, модерного, коммуникативного. Каждое общество и его пространственные характеристики имеют измерения в горизонтах этих культурных укладов, содержат соответствующие им практики социального общения.

Социальные пространства с этой точки зрения, представляют собой исторически формирующиеся динамичные конструкты, которые характеризуются определенной композицией черт различных культурных укладов в физическом, социально-организационном и духовно-практическим измерениях.

Культурный уклад в этой концепции – это исторически выработанный устойчивый тип порядка организации и осуществления социальной деятельности, содержательной наполненности нормативно-ценностных конструктов, присущих социальным группам и индивидам в процессе обеспечения их жизнедеятельности. Социология может использовать это понятие как идеальный тип, позволяющий изучать специфические черты, влияющие на способы освоения индивидами элементов жизненной среды, конструирование ими социального пространства. Всё это понимается и воспринимается в оптике разных укладов различно, несмотря на то, что объективно индивиды находятся в едином процессе общественной жизни. Различные виды социальной деятельности предполагают «генерализующую» ориентацию индивида на тот или иной культурный уклад, однако осознание этого в жизненных практиках происходит далеко не всегда, что приводит к противоречиям во взаимопонимании и даже конфликтам.

Традиционный культурный уклад характеризуется выделенной системой ценностных представлений, которая обособлена в массиве культуры как особый вне-положенный компонент. Эта система представлена в виде «овнешнённых» мифологических конструктов, содержащих структуру субъективного детерминирования социальных взаимодействий в абстрактно-личностной и групповой форме. Общество понимается как самобытно существующая, извечная, особая реальность – созданный внешней по отношению к человеку силой порядок отношений между людьми, «собор единства» всех людей. Социальная система и процессы социального взаимодействия понимаются как существующие независимо и имеющие начало вне человека – в Боге, Космосе, законах природы. Система нормативно-ценностных регуляторов, формируемая в рамках традиционного уклада, позволяет эффективно упорядочивать социальное общение в рамках общностей родового и общинного масштаба и качества жизни.

Модерный (индустриальный) культурный уклад характеризуется социальным взаимодействием, опосредованным совместной производственной деятельностью, включающей рациональное производство общезначимых ценностных конструктов и совместное нормотворчество. Общество понимается здесь как объединяющая ситуация совместной деятельности, как необходимое средство, производимое самими людьми в контексте удовлетворения их потребностей и реализации их сущностных свойств. Для этого им необходимо изменять природные и общественные условия жизни – в том числе и пространственные. Социальная система понимается как исторически развивающаяся в этом контексте. Система нормативно-ценностных регуляторов, формируемая в рамках традиционного уклада, позволяет эффективно упорядочивать социальное общение в рамках общностей родового национально-государственного масштаба и качества жизни.

Коммуникативный культурный уклад характеризуется социальным взаимодействием на основе открытой коммуникации (создания общих пространств) в сетевой форме, отсутствием институциализированной системы ценностно-нормативного регулирования, самореферентностью сообществ, образуемых на основе индивидуализированной символической самоидентификации. Культура и общество понимаются в этой оптике как пространство межличностной коммуникации, целью и смыслом которой представляется самореализация индивида в процессе коммуникации как игры. Социальные институты видятся в рамках этого уклада как формы коммуникативных потоков, формируемых людьми, а содержанием социальной жизни – игровое взаимодействие, в котором индивиды актуализируют и реализуют себя в контексте складывающихся «игр жизнетворчества». Система нормативно-ценностных регуляторов, формируемая в рамках коммуникативного уклада, позволяет эффективно упорядочивать социальное общение в рамках общностей транснационального, глобального масштаба и качества жизни.

Культурные уклады взаимосвязаны и взаимозависимы, в своём единстве они представляют конкретное исторически сформированное общество, их конкретные комбинации определяют возникающие типы личности, социальные роли, характер и границы социального взаимодействия – в том числе пространственного.

Отдельные люди социализируются в различных средах, где тот или иной культурный уклад доминирует, «прочитывая» и осваивая все общественные идеи и компоненты социоприродных условий своей жизни соответствующим этому укладу образом.

По этому признаку в обществе можно выделить группы и страты, ориентированные на социальную активность в соответствии со спецификой различных укладов, поэтому они воспринимают одни и те же культурные явления и процессы в различных смыслах и масштабах. Соответственно этим смыслам и масштабам формируются как социальные установки, социальная деятельность различных индивидов объединённых в группы, так и ожидания от неё.

В зависимости от различных задач пространственного развития в конкретном случае может предполагаться либо монопольная реализация в системе устройства общественной среды одного из них, создание социальной среды с доминированием одного уклада, либо их гармоническое сочетание. Это взгляд с точки зрения задачи – в реальности же все уклады всегда присутствуют, вопрос только в каком конкретном сочетании.

Соответственно укладам социальные практики на их основе предполагают различные субъективно понимаемые способы (модальности) восприятия пространства, оперирования и взаимодействия с ним.

Каждый культурный уклад создает возможности для реализации определённого типа общественных целостностей – как в качественном, так и в количественном отношениях. Так, формы ассоциации, существующие с доминирующим традиционным укладом значительно уступают по количественным (народонаселение) и качественным (виды деятельности) характеристикам формам ассоциации на основе модерного уклада. Политики пространственного развития, формируемые в горизонтах традиционного уклада, где базовой структурой общественной жизни понимается родовая и локально-поселенческая общность (громада), противоречат процессам жизнеобеспечения количества народонаселения, соответствующего масштабу национально-государственного образования, процветает непотизм и коррупция на основе общинных связей. В свою очередь, отсутствие политики пространственного развития модерного типа, где базовой структурой выступает индустриально-производственная общность, задаёт ограничения на масштаб ассоциации и набор видов деятельности, возможных в ней, экономика деградирует в качественном и количественном измерениях, возникают архаические виды хозяйственной деятельности и связанные с ними социально-политические интересы, происходит технологический упадок среды жизнеобеспечения.

Изучая свойственные различным культурным укладам модальности понимания и восприятия пространства, а также связанные с ними смыслы и способы его развития, можно формировать социокультурные политики воздействия на процесс принятия населением программ развития, чтобы пространственное развитие было наиболее устойчивым и целостным.

Наряду с целенаправленными процессами, развитие социального пространства имеет также динамику, не зависящую от потребностей и усилий человека – социоприродные процессы историчны, связаны с обстоятельствами, которые для текущего поколения людей являются объективными, не зависящими от их желаний и намерений. К числу этих обстоятельств принадлежит и динамика смен фаз развития социального пространства.

Эта динамика имеет двойственный характер. Формально она представляет собой смену четырёх фаз, на которых различные культурные уклады доминируют в жизни общества – фазу удержания форм пространства, фазу их слома, фазу возникновения новых, фазу их тотального развития, за которой вновь следует фаза удержания форм. Содержательно она представляет собой смену процессов общественного (социоприродного) жизнеобеспечения разных типов, основанных на доминировании определенного уклада.

Соответственно этому на фазе удержания форм доминирует традиционный уклад, на фазе слома – коммуникативный, на фазах возникновения и развития – модерный.

В рамках традиционного уклада пространственное развитие понимается как расширение физического пространства, содержащего различного рода ресурсы – природные и человеческие. Поэтому пространственное развитие как цель общественного развития здесь мыслится в виде территориальной экспансии, контроля и удержания пространства в его «физическом», природном смысле. Здесь пространство - место пребывания, отношение к нему – местоблюстительство и охрана своей территории от чужаков. Средствами социологии можно, определяя эту группу, изучить какую именно территорию ориентированные на это уклад считают своей, кого чужаками (социальные дистанции, образ «чужого» - иноверец, иное гражданство, поколение и тп.), в чем именно видят средства и эффективность такой защиты (административное обустройство, границы, и т.п.)

В рамках модерного уклада пространство это перспектива развития определённых видов жизнедеятельности, изменения жизненных условий в соответствии с изменяющимися потребностями. Представление о социальном пространстве связаны с социально-политическими характеристиками социума. Развитие пространства понимается как переход к такой общественной организации, которая позволяет взаимодействовать большему количеству людей с большим качественным разнообразием их жизнедеятельности. Социология может изучать, какие объекты и ресурсы рассматриваются в данном обществе как средства развития, каковы представления о горизонтах и качественном измерении результатов развития для населения данной территории.

В рамках коммуникативного уклада пространство видится как условная, ситуативно определяемая характеристика значимых выборов, влияющих на исход социального взаимодействия с открытыми неоднозначными результатами. Развитие пространства здесь мыслится как процесс расширения возможностей выбора. Пространство здесь – матрица альтернативных значений, в которой игрок ощущает возможность совершить выбор, и этот выбор влияет на исход игры. Это пространство возможных альтернатив, обладающих значением. Для того, чтобы создать выбор, нужно создать альтернативный вариант, также имеющий значение.

Коммуникативный уклад доминирует в переходных фазах общественных систем, на переходах от одной эпохи к другой, в силу этого его доминирование имеет двойственную направленность. С одной стороны пространственное развитие мыслится как новые варианты использования имеющегося потенциала - обыгрывание новых вариантов одного и того же, «игра с прошлым». С другой стороны оно мыслится как поиск качественно новых социоприродных основ – «игра с будущим». В рамках этого уклада происходит отрицание прошлых форм организации общественного пространства. Это не «чистое отрицание», но отрицание определённого содержания и оно несет на себе его отпечаток – поэтому оно не имеет творческого характера. Собственно творчество нового начинается на следующем этапе, когда доминирует модерный уклад.

Дезинтеграция социального пространства представляет собой реакцию на нерешаемые проблемы, она сама по себе не решает проблем, которые её порождают. Однако новая интеграция и пространственное развитие требуют своего положительного предмета, они не могут происходить на основе реакции. Политики пространственного развития требуют не подходов по «снятию ограничений», а подходов формирования новых ресурсов жизнеобеспечения – технологических, организационных, духовно-нравственных.

Аристотель писал о том, что существует четыре вида причин - материальная, деятельная, формальная и целевая. С познавательной, аналитической точки зрения следует выделять каждую из них и исследовать каждую в её своеобразии. Но с практической точки зрения необходимо их синтетическое видение, поскольку развитие происходит лишь в том случае, когда присутствует весь комплекс причин в его внутреннем единстве. Это единый комплекс, а не отдельные виды существующие сами по себе. В отношении формирования политик пространственного развития действует такая же логика.

1. Пространственное развитие – одна из актуальных задач формирования современного устойчивого и продуктивного общества. Она возникла в процессе разворачивания кризиса глобального миропорядка и требует новой повестки дальнейшего развития изменённых глобализацией обществ. Практическая сложность политик пространственного развития состоит в необходимости создания условий для одновременной реализации потребностей разного типа, связанных с различиями представлений о пространственном развитии, которые формируются в рамках различных культурных укладов. Стратегии пространственного развития, ориентированные на один из культурных укладов, приводят к тому, что часть населения воспринимает политику реализации программ пространственного развития как чуждую себе. Это дополняет возникающие в процессе перемен социального устройства напряжения, препятствующие его реализации.

2. В процессе формирования проектов пространственного развития следует принимать во внимание его качественные социокультурные характеристики. Для этого, наряду с экономическими исследованиями характеристик социального пространства необходимы также исследования культурных укладов, которые присущи образующим его людям. Тип производимого социального пространства определяет качество социальных связей, возможных в нем, соответственно качество и уровень жизни в конкретном обществе и, в конечном итоге, привлекательность социального порядка.

3. Гармонизация социальных практик, которые формируются на основе и в рамках различных культурных укладов – одна из задач политики пространственного развития и фактор устойчивости общества. В этом ключе задачи культурной политики могут формироваться в направлении создания государством комплексной поддержки процессов развития в обществе элементов традиционного, модерного и коммуникативного культурных укладов на основе политической платформы диалога культур.

4. Качественный уровень развитости социального пространства определяет возможности включения в единый процесс общественной жизни общностей различного масштаба и видов деятельности, глубины разделения труда. Регуляторы традиционного уклада обеспечивают социальное общение и обмен деятельностью в масштабах семейно-родовой и общинной целостности, модерный – национального государства, коммуникативный – в масштабах глобальных общностей. Все эти виды общения необходимы для самовоспроизводства общества как целостной и самобытной системы жизни людей. Деградация качества социального пространства приводит к неспособности системы обеспечивать коммуникацию, связанную с жизненными потребностями и ведет к деградации целостности общественной системы.