Размышления о кризисе

Происходящие в мире события часто сравнивают с временами Великой депрессии, о которой мы знаем из учебников и различного рода политологических исследований. Масштабы происходящих сегодня событий, действительно очень впечатляют. Тогда тоже все страны закрывались друг от друга, отменяли международные мероприятия, вводили протекционистские заградительные тарифы и начинали торговые войны. Тогда тоже находились «оптимисты», выражавшие надежду, что скоро всё пройдет и «будет как раньше», что по выражению одной английской газеты «колеса кредита, обмена, труда и торговли завертятся снова». Но пока этого не произошло, только США, за один день без работы остались 3 миллиона человек. Коронавирус стал очередным звеном в цепочке событий глобальной нестабильности, продолжающейся с первых дней 2020 года. За три месяца, помимо пандемии, мир успел столкнуться с пожарами в Австралияи, с обрушением цен на нефть, биржевых котировок и почти всех валют по отношению к доллару. Еще до вспышки COVID-19 наконец-то свершился Брексит, и внезапно оказалось, что без британских взносов в бюджет Евросоюза он не может больше производить безвозмездные дотации странам Прибалтики, а также Греции, Португалии и некоторым другим. Закрытие границ вследствие пандемии грозит окончательно подорвать их и без того слабые экономики. Все последние три месяца ознаменовались небывалой даже по меркам предыдущих лет военной активностью в исламском мире, приведшей к ряду опасных международных кризисов.

Дело не только и не столько в коронавирусе, который по летальности все-таки очень сильно уступает атипичной пневмонии, малярии, холере и другим заболеваниям. Из-за пандемии коронавируса мировая экономика уже вошла в рецессию, которую предрекали и которую ожидали на основе объективных характеристик мировой экономики. Ее последствия могут быть разрушительнее, чем у финансового кризиса 2008-2009 годов. Об этом 21 марта, заявила директор-распорядитель Международного валютного фонда (МВФ) Кристалина Георгиева: «Сейчас всем ясно, что мы вошли в рецессию, такую же ужасную или даже хуже, чем в 2009 году. Мы прогнозируем восстановление в 2021 году, значительное восстановление, но только если нам удастся справиться с вирусом по всему миру и предотвратить проблемы с ликвидностью.»

Кризис ощущают и жители нашей страны, он стал катализатором как многих ожидавшихся «неожиданных» процессов, так и проявил уже существующие «привычные» реалии. Так, бизнес несет большие убытки вследствие карантина в Киеве, где много малых предпринимателей будут не в состоянии возобновить работу. Крупные предприятия понесут значительные убытки и сократят персонал. Об этом говорится в результатах исследования, проведенного изданием «Экономическая правда» совместно с консалтинговой компанией «Центр прикладных исследований» и «Центром развития городов» в последнюю декаду 2020г. Согласно результатам, 35% предпринимателей Киева вынуждены остановить работу своих компаний вследствие карантина. Наибольший удар испытывают представители малого бизнеса с количеством работников до 5 человек — 45% опрошенных спрогнозировали, что в ближайшее время работа компании остановится. Для представителей крупного бизнеса (более 500 наемных рабочих) — этот показатель составил 14%. Для компаний с 100-500 наемными рабочими — 27%. 26% респондентов прогнозируют сокращение оборота на 50-80%. По мнению еще 18% опрошенных — оборот бизнеса упадет на 30-50%, 1% — ожидает роста. Лишь 15% респондентов отметили, что все их работники продолжают работать на тех же условиях по-прежнему. 30,5% предпринимателей отметили, что все или большая часть их сотрудников работают удаленно с сохранением заработной платы. 27% — отправили часть рабочих в бесплатный отпуск. У 24% компаний все работники находятся в бесплатном отпуске. 12% — уволили часть сотрудников, а 4% — были вынуждены уволить всех. (Этот вопрос предусматривало возможность выбрать 2 варианта ответа).

Исходя из данных, становится понятно, что половина малого бизнеса в Киеве полностью остановила свою работу, еще 25% потеряли основную часть оборотных средств. Особенно трудно придется новым компаниям, которые только начали свой бизнес. После окончания карантина, значительное количество малых предприятий в Киеве, скорее всего, не сможет возобновить свою работу. В крупных частных предприятиях, которые работают более 10 лет, ситуация несколько лучше. Большая часть из них полагает, что «переждет» кризис. Впрочем, даже они будут вынуждены сократить значительное количество сотрудников, и уже сейчас можно прогнозировать, что до 40% их работников рискуют потерять работу. В стране уже пострадали все работники, которые работают в сфере обслуживания. Они – первая волна. 25 – 50% таких работников, которых, невзирая на все призывы государственных чиновников, могут уволить.

И произойдет это не по субъективной прихоти нанимателей а в силу складывающихся объективных обстоятельств, которые возникли уже давно и стали результатом политик определенного типа.

Еще Аристотель заметил, что в обществе процветает то, что в нем насаждается – именно с этой точки зрения следует смотреть на проявляющие себя общественные реалии. Как бы ому ни хотелось всё списать на чрезвычайные обстоятельства, предпосылки такой негативной динамики не возникли внезапно «сами собой» и не были занесены ветрами извне. Они - закономерный результат экономической, социальной и культурной политики последних десятилетий.

Это системная проблема и поэтому попытки отдельных политиков, приходящих во власть, не дают эффективного результата – нужен такой же системный ответ, причем на новой основе. Странно ожидать новых результатов от прежней политики. Приоритетом власти в последние годы были отношения с внешними партнерами, а отечественный бизнес был вынужден существовать вопреки тому, что генерировала власть в отношении него. Результат – взаимное отчуждение, преодолеть которое пытается нынешняя власть, обращаясь за партнерством к крупному бизнесу в условиях кризиса. Но это пожарная мера, необходим новый подход с учетом меняющейся реальности.

Если не забывать, сколько лет разного рода эксперты твердили, что мы живем в обществе потребления, где сфера потребления стала ведущей в развитии общества, то можно сделать вывод о том, что мы имеем дело с перспективой исчезновения самого этого исторического состояния общества. Карантин наносит больший вред, чем коронавирус. Это сейчас убивает и экономику, и бюджет, и образование и собственно медицину – в том их виде, как они сложились за последние десятилетия. Иными словами, это демонтаж укладов, выработанных на этапе существования общества потребления.

Однако даже в этой ситуации можно смотреть и не видеть, воспринимая происходящее в рамках определенного типа социального мышления и выработанных на его основе способов восприятия общественных явлений и процессов. Чтобы не видеть очевидного, люди предпринимают самые изощренные приемы восприятия. Это касается также и способов восприятия переживаемого кризиса.

С легкой руки одного америанского профессора, гуру менеджмента в 50 годах прошлого века, была запущена популярная нынче фраза о китайском иероглифе «кризис» который якобы состоит из двух иероглифов – «опасность» и «возможность» . Это не совсем так. Американский лингвист Бенджамин Циммер полагает, что в английском языке такая интерпретация китайского термина «кризис» впервые встречается не позднее 1938 года, когда этот перевод был использован в неподписанной передовице журнала для миссионеров в Китае. Скорее всего, популярность в США такой перевод получил после того, как Джон Кеннеди использовал это риторическое выражение в своих выступлениях в 1959 и 1960 годах. Упоминание слова стало излюбленным мемом американских бизнес-консультантов и ораторов-мотиваторов, а также получило популярность в образовательных учреждениях, политике и средствах массовой информации. Иными словами в данном случае мы имеем дело с этимологическим заблуждением, ложным знанием. Но это никого не останавливает, ведь такое заблуждение соответствует определенному способу мышления – действует принцип «то, что факт не соответствует теории, тем хуже для факта».

Менеджеризм – своеобразная система общественных представлений, этическая система, квази-религия, адепты которой смотрят на мир исходя из такого рода социальных интересов, которые предполагают видеть во всем исключительно возможности извлечения прибыли. Если ты молоток, все превращается в гвозди – если ты менеджер, все превращается в объект управления, теряя собственную природу в твоем сознании. Красивый оборот с китайским иероглифом – яркий пример направленности сознания на то, чтобы видеть мир с этой позиции. И он используется, формируя социальные установки целого поколения, не склонного всерьез воспринимать кризис. Разумеется, это лишь яркий пример в ряду разработанной соответствующей системы концепций, теорий, представлений и идей. Принадлежа к своему времени, новая генерация политиков смотрит на мир этими глазами.

«Бизнес-подход» постепенно распространился на видение других сфер жизни, где породил своеобразный цинизм, где любые отношения видятся в логике получения денежной прибыли. «Сгорел дом? Посмотрите на это как на новые возможности! Умирают родители? Посмотрите на это как на новые возможности! В мире коронавирус – посмотрите на это как на новые возможности!» И бизнес распродает запасы медицинских средств, «успешно» торгует запасами продовольствия из госрезерва в канун кризисных потрясений, связанных с перспективой неизвестных по своему масштабу катастрофических экономических и гуманитарных последствий.

В народе говорят, что «пьяный проспится, а дурак – никогда». Имея в сознании бизнес-парадигму восприятия реальности, люди не могут смотреть на мир иначе, как на ресурс извлечения прибыли. И способны вступать в диалог лишь с носителями этой парадигмы. В рамках этого подхода невозможно воспринять реально происходящий кризис как трагедию жизни общества во всей её полноте - с тем, чтобы осознать её действительные причины и начать действовать как-то иначе, чем предполагает денежная рациональность, уже принесшая свои плоды.

Кризис это не столько новые возможности (которые возникают, но лишь после его успешного завершения), сколько момент истины - та самая «осень», по которой «считают цыплят». Это не столько открытие возможностей будущего (нужно еще понимать какие именно эти возможности), сколько закрытие возможностей прошлого – действительных и мнимых. Общество не будет жить как прежде – и не факт, что при этом люди будут чувствовать себя лучше в возникающем порядке отношений.

Обладая «менеджерским мышлением», сложно понять, что кризис – это прежде всего открывающаяся перспектива катастрофы, с которой необходимо справиться чтобы выжить обществу и каждому из образующих его людей. Лишь затем это условия новой общественной интеграции, при этом отдельный вопрос, на какой основе она возможна и необходима. Кризис - такое состояние, когда далее в имеющейся форме и с достигнутыми результатами в разных сферах жизни данное общество существовать более не может, то есть когда оно начинает разрушаться, невзирая на лозунги, желания и мнения людей. Это проявление, становление фактом, от которого невозможно отвернуться, самого объективного несовершенства, недостаточности самих принципов организации общества как особой реальности. Не столь важно, что именно запускает кризис – повод всегда найдется, его причины всегда внутреннего характера, они задают коридор возможностей для актуальных политиков. Общество – сверхсложный организм с нелинейными причинно-следственными связями. Но эти связи существуют – объективно, независимо от взгляда на них и с этим необходимо считаться.

Необычайно легкий отказ от преподносимой добродетели «народного единства в беде», отказ от идеалов гуманизма и солидарности прослеживается в фактах поведения как власти, так и простых людей. То, что родственникам умершего от коронавируса человека отдают в пакете для мусора и они вынуждены его самостоятельно хоронить (как это имело место в Тернопольской области), то, что министр здравоохранения говорит о людях старше 65-ти как о потенциальных покойниках, ситуация в Новых Санжарах и на границах с Польшей, где выстроилась километровая очередь из «не успевших вернуться вовремя» граждан а также и многое другое из этого ряда - следствие не вируса, а того, как устроено общество, на каких основаниях люди взаимодействуют между собой. Такой способ отношений уже ранее реализовался применительно к людям на Донбассе. Нового в этом смысле пандемия ничего не добавила.

Люди (в том числе и находящиеся у власти) в данном случае лишь жертвы тех общественных обстоятельств, которые их формировали, хотя и несут за свои действия как моральную так и юридическую ответственность. Призывы и моральные упреки здесь бессмысленны, нужно смотреть на реальность как результат, достигнутый с необходимостью всеми предыдущими изменениями, формировавшими наше общество. Это не случайность, а закономерный итог жизни общества. Утешать себя тем, что «не одни мы такие» конечно, можно, но что в этом толку?

В ситуации разворачивающегося общественного кризиса важнейшую роль играет государство как особый общественный институт по производству отношений господства и подчинения, делающих общественные процессы управляемыми, то есть способными к изменению в лучшую сторону. Роль государства состоит в управлении ресурсами общественного строительства, то есть ресурсами, необходимыми для образования устойчивых социальных связей в обществе. А эти связи могут быть очень разными – они не предзаданы ни традициями, ни и актуальными событиями типа войны или пандемии. Думать так возможно, обладая определенным типом социального мышления, но реальная перспектива зависит от типа деятельности властвующих групп. Политика – искусство возможного и это возможное определяется также состоянием умов самих политиков.

Роберт Бернс писал, что «богатство штамп на золотом, а золотой - мы сами». Появится ли этот «штамп» на народе, зависит от характера деятельности именно государства, в этом смысл суверенности и независимости, который делает государство легитимным в глазах народа. Эффекты легитимности можно производить разными способами – но реальная легитимность все равно обнаруживается в социальных напряжениях, влияющих уже на деятельность самого государства, здесь действует правило «сколько ни говори халва, во рту слаще не станет».

Государство как важнейший общественный институт по своей природе производит условия, необходимые для производства определенного характера общественных связей между людьми. Эти связи в законодательно и морально унормированном, развитом виде, в повседневных практиках жизнедеятельности, называются социальным строем, социумом. В отличие от социума общество может находиться в состоянии аномии, когда ценности и нормы не действуют либо критически слабы. Данные ценности и нормы не действуют с ложившихся обстоятельствах - это и есть собственно кризис.

Глобальность кризиса состоит в том, что народы мира сейчас переживают такой исторический момент.

То, как именно будет проистекать этот процесс, в значительной мере зависит от того, каким образом способен самоопределиться в нем социообразующий субъект - государственная власть в целом как единство законодательной, исполнительной и судебной её ветвей. Это и есть содержательная сторона государственной политики. Она определяется типом социального мышления находящихся у власти людей – видят ли они кризис в его действительном значении для жизни народа или же исповедывают формулу «опасность и возможности». К сожалению, в действующем политикуме присутствуют также персонажи, о которых Леонид Шеборшин, бывший руководитель внешней разведки КГБ СССР сказал так: «Многие ушли в политику потому, что это более доходное дело, чем вооружённый грабёж». Увлеченные выяснением отношений «менеджеры» и «грабители» не в состоянии вырабатывать адекватную вызовам политику – несмотря на то, что среди тех и других существуют отдельные личности, искренне стремящиеся к этому.

Украина – многоукладное общество, состоящее из людей, по-разному представляющих как само общество, так и смыслы своей деятельности в нем. Социальное мышление, сформированное в рамках разных культурных укладов по-разному интерпретирует политическую деятельность В рамках традиционного уклада она представляется служением ценностям, в рамках модерного – реализацией интересов, в рамках коммуникативного – манипулятивной игрой.

В рамках различных культурных укладов формируются и соответствующие формы рациональности, то, что люди считают разумным и правильным, а также соответствующие практики социального действия. Столетие назад, осмысливая процессы кризиса начала ХХ века, немецкий мыслитель Макс Вебер, описывал разного рода типы социального действия. Аффективный - происходит под влиянием эмоциональных состояний, его цель избавиться от переживаний, порождающих эти эмоции. Традиционный – когда люди действуют под влиянием автоматически действующих традиций, исторически образовавшихся в данном обществе. Его цель – реализация этих традиций в жизненных практиках живущего поколения, вне зависимости от обстоятельств. Ценностно-рациональный – деятельность по утверждению субъективно принимаемых ценностей. Целью деятельности людей с такого рода социальным мышлением становится реализация этих ценностей, невзирая ни на какие обстоятельства, а часто даже лучше вопреки им, поскольку это питает пафос морального самоутверждения. Высшим видом социального действия по Веберу выступает целе-рациональный, при котором социальная деятельность осуществляется для достижения рационально, разумно устанавливаемых самими людьми целей общественной жизни исходя из имеющихся потребностей их собственного жизнеобеспечения.

В рамках такого подхода можно видеть, что горизонты политической деятельности в Украине определяются исходя из традиционного и ценностно-рационального типа социального действия властвующих групп. В обществе культивируются традиции и ценности, они понимаются как основа и смысл политических практик. Целе-рациональный подход вытеснен из повестки политической жизни в маргинез, поскольку в его горизонте результаты традиционалистского и ценностно-рационального подходов выглядят несколько иначе, чем хотелось бы его носителям и практикующим их субъектам.

Это порождает разнообразные споры, ведущиеся в экспертных сообществах. Но во всяком споре наступает момент истины – когда обнаруживают себя реальные результаты, когда появляется реально сформированное социальное поведение - «счет на табло». Новые Санжары, пение государственного гимна медработниками узнавшими, что им не привезут граждан для прохождения карантина, проведение богослужений против этого, экспорт защитных медицинских масок, разрушенная санитарно-эпидемологическая служба, многое другое – все это и есть «счет на табло», результат предшествующей политики. Той политики, когда важен был не результат в виде форм жизни общества и человека, а исключительно ценности и традиции. Точнее, представление об этих ценностях и традициях, почерпнутые из источников, не всегда имеющих отношение к реально живущему народу Украины. Практика жизни начала проявлять этот результат. Разумеется, представители правящих групп не относят его к себе, обвиняя людей, ведь самокритичность – последнее, в чем можно упрекнуть представителей политического класса и первое в чем он нуждается. Народ страны в глазах политиков превратился в население, как-то неправильно реагирующее на их правильные и разумные действия.

В политикуме присутствуют отдельные деятели, которые пытаются мыслить и действовать иначе, но одного недовольства и решимости недостаточно. К целе-рациональной политике невозможно перейти в силу одного лишь желания, необходимы соответствующие условия – объективные и субъективные. В качестве первого выступает нынешний кризис, требующий эффективных рациональных решений, которые дадут практический эффект. В качестве второго – тип социального мышления правящих групп, а он по-прежнему ценностно-рацинальный и традиционалистский. Это вопрос прежде всего практический.

Выработать новый тип социального мышления правящим группам возможно лишь решая практический вопрос о том, какого рода общество возможно и необходимо создавать пользуясь инструментом государственной власти в данных исторических условиях. Так бывало в истории не раз.

В 2020 году трансформируются не только системы глобальных институтов, но и все локальные образования, связанные с жизнью отдельных народов. Именно поэтому вопросы национальной государственности в жизни обществ вышли на первый план, а не по причине того, что национальные государства – единственно правильное решение для обустройства жизни народов.

Проблема не в том, что в жизни обществ возникает приоритет национального строительства, а в том какого рода это строительство сегодня возможно и необходимо исходя из сегодняшних исторических условий, какого рода локальные социальные системы будут возникать в меняющемся глобальном мире. Общества как были, так и будут связаны между собой бесчисленными повседневными и институциональными связями, что относится и к Украине в полной мере. Этому способствует характер современных технологий производства и характера потребления, сформированных за предыдущее столетие. Жить замкнутой социальной системой не получится – как бы этого кто ни желал. Вирус проявил фактичность глобальности, от которой невозможно уйти, закрывшись по «государственным квартирам». Бедность, экологические угрозы, все остальные глобальные вызовы отошли в сосредоточенном на витальном вызове сознании, но никуда не делись. Проблема в том, что прежний тип глобальных связей исчерпал себя и необходим новый, его нужно выработать рационально, с пониманием дела. Реализовать же его возможно при помощи государства, как инструмента такого «делания».

Нынешнее государство создано в результате особой исторической трансформации жизни народа Украины – так называемого демократического транзита, происходившего с 1991г. и несет на себе все отпечатки этой трансформации. Его фундаментальной идеологемой выступает следование власти настроениям масс – до такой степени, что представители политиков нового поколения, гордящиеся принадлежностью к этим массам (как некогда гордились «пролетарским происхождением»), в это поверили как в полноту реальности общественной жизни и требуют от общества принять свою веру как основание его дальнейшей жизни. (В этом, возможно, состоит действительный смысл известного выражения «какая разница».)

В эпоху кризиса, происходившего столетие тому назад, Ортега-и-Гассет в своем произведении «Восстание масс» (1929г.) описывал две основные черты в психологической диаграмме человека массы - "безудержный рост жизненных вожделений, а тем самым личности, и принципиальную неблагодарность ко всему, что позволило так хорошо жить. ... Сегодняшние массы живут в изобилии и безопасности; все к их услугам, никаких усилий не надо, подобно тому, как солнце само поднимается над горизонтом без нашей помощи. Не надо благодарить других за воздух, которым ты дышишь, воздуха никто не делал, он просто есть. "Так положено", ведь он всегда налицо. Избалованные массы настолько наивны, что считают всю нашу материальную и социальную организацию, предоставленную в их пользование, такой же естественной, как воздух, ведь она всегда на месте и почти так же совершенна, как природа.» Государственный деятель отличается от человека массы наличием социального мышления целе-рационального типа, иначе это просто человек массы при государственной должности и его деятельность содержательно не является деятельностью по производству общества – как бы он сам к этому ни стремился и что бы он при это сам о себе не думал. Общество реально в своих свойствах и чтобы на него воздействовать необходимо эту реальность знать, чтобы её изменять и формировать.

Проблемы рационального осмысления процесса производства самого общества возникали в истории во всех кризисных эпохах и многообразный опыт их осмысления имеется. Английский философ и социолог Герберт Спенсер в конце 19 века выделял общества двух типов – военного и промышленного. Военное общество подчиняет внутреннюю организацию задачам агрессии или борьбы за выживание. Этого типа общества формируют эффективно функционирующую строгую систему, которая почти не приспособлена к социальным изменениям. Это более низкая ступень развития общества. Классическим примером этого общества Спенсер считал Спарту. В промышленном обществе, по мнению Спенсера, управление децентрализовано, господствуют принципы самоуправления и самоорганизации, широкое распространение получают разные неформальные объединения. Это общество открыто для международного сотрудничество и инноваций, в нем сословное право меняется на гражданское, ограничена сфера общественного контроля. В военного типа обществе составляющие его люди объединяются насилием, они сами рассматриваются как ресурс для захвата различного рода внешних внутренних ресурсов, здесь царит внутреннее насилие как основа социального порядка. В промышленного типа обществе объединяются сотрудничеством, они нужны друг другу как носители различных производительных сил в рамках промышленного разделения труда. Переход от военного типа общества к промышленному рассматривался Спенсером как прогресс.

В течение времени спенсеровская концепция "однолинейного" прогресса, т.е. непрерывного поступательного движения общества, модифицировалась в теорию усложненной "многолинейной" эволюции, предполагающей в отдельных случаях даже возможность социальной деградации. Спенсер был противником вмешательства государства в частную и экономическую жизнь, потому что считал правительство «неизбежным злом». Однако именно государство призвано, по мнению Спенсера, защищать права своих граждан. Ученый был против революционных изменений, так как считал, что любое вмешательство в естественный ход развития общества несет за собой непредсказуемые последствия. Подобный подход прослеживается и в более ранних теориях общественных изменений – у Т.Гоббса, Дж.Локка, Ш-Л Монтескье, на идеях которых строится европейская социальная традиция.

Нынешний правящий класс объективно (т.е. независимо от собственного желания) находится в ситуации исторического самоопределения –

Это ситуация, требующая целе-рационального типа социального мышления и действия. Ценностно-рациональная политика и политический традиционализм вперемешку с аффективными действиями ведет страну к перспективе формирования общества военного типа, где на все социальные проблемы будет один ответ – насилие в разных формах. Иронией истории стало то, что Украина, уходя от тоталитарного бюрократизма, видит сегодня выход для себя именно в этом варианте социальной организации. Но такое общество жизнеспособно лишь в головах его адептов.

Выработка нового, целерационального видения и действия государственной власти - задача мозгового центра власти. Это не политика «выбора» - это политика рационального производства своей исторической судьбы.

Из исторически разрушенного общественного состояния страна может идти разными путями к разной целостности, в этом и состоят варианты политики властвования. Разного типа рациональное действие политических групп предполагает и разное понимание страны, народа, союзников и противников, опору на разные силы.

Строительство общества военного типа как цель политики предполагает поиск врагов и развитие конфликтов как основу общественной жизни. Это разрушало и разрушает Украину как социум, хотя у сторонников данного подхода в сознании сформирована картина происходящего с точностью до наоборот.

Единственный рациональный вариант для обеспечения жизнеспособности общества находится в горизонте поддержки целерационального действия. Это возможно лишь на основе целенаправленного строительства промышленного типа общества. Современное общество «трофейного капитализма» с политической клептократией во главе государства, выросшее на основе захвата и использования ресурсов разного типа себя исторически исчерпало. Впереди либо прогресс либо разруха и ничто не предрешено.

Продолжение политического пути формирования военного типа общества предполагает усиления институтов внешнего и внутреннего насилия, легитимацию насилия как высшей ценности, определение внешних и внутренних врагов, перекладывание на них всей полноты ответственности за состояние народа страны. Для войны нужны три вещи – деньги, деньги и еще раз деньги. Общество военного типа требует постоянно возрастающих ресурсов и не производит их само – более того, сокращает возможности народа по их производству. Стремление к внешним и внутренним экспансиям у правящего класса общества военного типа делает внешние и гражданские конфликты необходимыми для самой жизнедеятельности общественного организма данного типа. Разумеется, в идеологии все это представляется как случайность либо историческая, независящая от власти, предрешённость судеб народа.

Кто-то уверен, что политика по созданию социального порядка данного типа в одной из крупнейших стран Европы будет встречена народами континента с восторгом и одобрением? Кто-то так уверен в своих силах, что не допускает возможности гражданского сопротивления подобным политикам внутреннего грабежа? Это риторические вопросы, но на них имеются свои ответы у представителей нынешнего правящего класса, который составлен из военной, промышленной и гуманитарной элиты страны, принимающих сегодня определяющие решения для жизни миллионов людей не только в Украине, но и на нашем взаимозависимом континенте в целом.

Для этого необходимы соответствующие политики со стороны государственной власти – прежде всего партнерство с теми социальными субъектами, которые по природе своих интересов способны строить общество промышленного типа. Для позитивного разрешения переживаемого кризиса приоритетом деятельности государства как социоформирующего субъекта должна стать целе-рациональная политика поддержки индустриального уклада жизни общества во всех его проявлениях – экономическом, культурном, организационном.

Кто не способен видеть общие проблемы как свои, обречён видеть свои проблемы как общие, а это делает его практическую позицию в действительности неадекватной и неконструктивной. Вопреки расхожему в социальных сетях мэму, невозможно управлять миром, не привлекая внимания санитаров.

В нынешней ситуации особо пронзительно звучат слова Гилберта Честертона, написанные им в пору Великой депрессии и звучащие как рецепт в наши дни причитаний о нефтяном и вирусном обвале глобальной экономики: «В Обвале есть лишь одно хорошее обстоятельство, и это то, что он может удержать людей от того, чтобы вновь поверить в Бум. <…> Когда все обещания истинных торговцев волей-неволей разбиты, когда все похвалы истинной торговле волей-неволей стали шуткой, когда всё то, что звалось практичным, оказалось практической шуткой же, а то, что называли современным, лежит в развалинах более бесполезных, чем Стоунхендж – тогда налицо самая настоящая психологическая возможность, что люди могут подумать о забытых вещах: о собственности, уединении, благочестии в старом смысле благоговения перед человеческими святынями, перед семьей, от очага до надгробия».

Сподобалась стаття? Подаруйте нам, будь-ласка, чашку кави й ми ще більш прискоримося та вдосконалимося задля Вас.) SG SOFIA - медіа проект - не коммерційний. Із Вашою допомогою Ми зможемо розвивати його ще швидше, а динаміка появи нових Мета-Тем та авторів тільки ще більш прискориться. Help us and Donate!