Современная Денежная Теория не помогает

Теперь, когда политики, прославленные Берни Сандерсом, такие как Medicare for All и бесплатный колледж, а также новые, такие как «Новый зеленый курс», проникают в политический мейнстрим, адвокаты всегда сталкиваются с вопросом: «Как бы вы заплатили за них?». Хотя есть хорошие ответы на «этот вопрос», которые можно даже сократить до телевизионной длины и словарного запаса, они не всегда ожидаются. Кажется, даже называющим себя социалистами трудно сказать слово «налоги». Насколько было бы замечательно, если бы вы просто отклонили данный вопрос как неуместное отвлечение внимания?

Удобно, что есть экономическая доктрина, которая позволяет вам сделать именно это: Современная Денежная Теория (MMT). Новоизбранный член палаты представителей Александрия Окасио-Кортез, по крайней мере, заинтересована в ММТ, и это по всем марксистским читательским группам и среди глав Демократических социалистов Америки. Это даже просачивается в деловую прессу - Джо Вайзенталь из Bloomberg дружелюбно относится к этой доктрине. Джеймс Уилсон из New York Times недавно написал в Твиттере: «Скорость, с которой молодые активисты как слева, так и справа мигрируют в сторону ММТ, окажет глубокое влияние на политику США в 2020-х и 20-х годах».

Хотя приверженцы усиленно заявляют, что MMT более тонкая и сложная, чем ныняшняя, ее главное преимущество состоит в том, что правительствам не нужно платить налоги или брать займы, чтобы тратить деньги - они могут просто создавать деньги из воздуха. Несколько нажатий клавиш на компьютере, и каждый получает медицинскую страховку, задолженность студентов исчезает, и мы можем сохранить климат, не прибегая к беспорядочным классовым конфликтам.

Это немного карикатура, но, как мы увидим, не диковинная.

В центре MMT находится небольшая группа ученых, усиленная пылкой армией помощников в социальных сетях. Ведущие академические имена: Л. Рэндалл Рэй, ныне из Института Леви в Бард-колледже; Стефани Келтон в Стони Брук; Скотт Фуллвайлер из Университета Миссури в Канзас-Сити (UMKC, который служил Ватиканом ММТ - Рэй и Келтон провели там много лет); Павлина Чернева, также из Барда (хотя она получила докторскую степень и провела шесть лет в UMKC). Хотя Джеймс Гэлбрейт из Техасского университета и не является основным членом клуба, но является попутчиком. Наверху, позади и вокруг них находится фигура Уоррена Мослера, который управляет хедж-фондом, поддерживает MMT и выдает большие чеки в поддержку дела. Мослер, которого Гэлбрейт назвал «национальным достоянием», не заражен ложной скромностью: он называет свой блог «центром вселенной» и цитирует описание своей очень тонкой книги «Экономика мягкой валюты» как «Наиболее важная книга, когда-либо написанная ». Он живет на Виргинских островах США, потому что это налоговое убежище с хорошей погодой, о чем стоит помнить, когда мы более внимательно рассмотрим мысли MMTтеров о налогообложении.

Два учредительных документа MMT, оба вышли в 1998 году: книга Рэя «Понимание современных денег» и статья Келтона «Могут ли налоги и облигации финансировать государственные расходы?». Оба приводят доводы в пользу нескольких моментов, которые остаются центральными для MMT сегодня: правительства назначают единую официальную валюту для страны, принимая только эту единицу для уплаты налогов. И «монетарно суверенное» правительство - Соединенные Штаты одни из, Греция - нет (из-за евро), статус Бразилии неоднозначен (поскольку она выпускает собственную валюту, но не имеет ничего общего с властью или автономией США) - может выпускать эту валюту без ограничений. Как выразился Рэй, "правительству не нужны «общественные деньги» для того, чтобы тратить деньги; обществу нужны «деньги правительства», чтобы платить налоги. Как только это будет понято, станет ясно, что ни налоги, ни государственные облигации не финансируют государственные расходы". Вы можете задаться вопросом, где доход, полученный на работе, вписывается во все это, но мир производства не играет большой роли в теория.

Но соблазнив нас на мысль, что налоги были необязательны, Рэй дергает наживку и переключается. Поскольку существует риск того, что слишком большие государственные расходы вызовут инфляцию, правительству, возможно, придется остудить ситуацию, то есть создать рецессию - хотя Рэй не хочет использовать это слово - путем повышения налогов. ММТ считает, что налоги должны использоваться в качестве инструментов управления экономикой, но их никогда не следует рассматривать как «финансирующие» правительство. Если подумать, то это будет потворствовать ортодоксальным суевериям.

Документ Келтона предвещал то, что станет торговой маркой написания MMT: подробные бухгалтерские упражнения, предназначенные для того, чтобы показать, что происходит, механически говоря, когда правительство тратит деньги. Это мобилизует на вопрос: «Почему правительство должно брать деньги у частного сектора?...что он один способен создать? Действительно, весь процесс налогообложения и расходов должен, по логике, начаться с того, что правительство сначала создает (и тратит) новые правительственные деньги». Правительство как Бог, дающее экономическую жизнь через расходы: пока мы не тратим, мы не имеем денег. Налоги и займы являются всего лишь средством управления уровнем резервов в банковской системе.

Большая часть литературы по MMT представляет собой разработку арифметики банковских резервов, денежные банки устанавливаются в качестве поддержки против бега в виде наличных денег в хранилище или депозитов в центральном банке. Резервный учет важен, если вы являетесь экономистом по финансовым вопросам или центральным банком, но он имеет ограниченное отношение к тем, кто занимается крупными экономическими вопросами. В статье Келтона, книге Рэя и в большей части последующей литературы по ММТ отсутствует какое-либо представление о том, что означают деньги в частной экономике, где рабочий труд и капиталисты извлекают выгоду из своего труда и конкурируют друг с другом, чтобы максимизировать эту прибыль, сложную сеть социальных отношений, опосредованных деньгами.

Хотя политика MMT склоняется влево, угол наклона трудно точно измерить. Мослер был описан коллегой как «политический агностик»; Ив Смит из «Обнаженного капитализма», пропагандист школы, как «консерватор». Рэй сказал, что ММТ совместимо с либертарианским, маленьким правительственным взглядом на мир. Келтон в интервью с активистом и журналистом Номики Конст, в котором она описывает MMT как «бренд», любезно признает, что «Маркс был важен в какой-то момент».

Несмотря на то, что ММТ рекламирует свою современность под своим именем, ее корни уходят в прошлое. Его самым ранним предшественником является правый немецкий экономист, Георг Фридрих Кнапп, и его «Государственная теория денег», опубликованная в 1905 году. Это странная книга. Используя каскад таких терминов, как «хилепсия» и «синхартизм», Кнапп утверждает, что государство называет валюту по закону, а также практикует только прием налоговых платежей, выраженных в этой валюте. Эта доктрина, известная как чартализм, в каком-то смысле неопровержима; государства очень близко относятся к своей валюте и наказывают людей, которые ее подделывают. Вы должны платить налоги в официальной валюте, иначе вы попадете в тюрьму. Ни одна современная страна, не находящаяся в кризисе, не потерпит многочисленных валют, обращающихся на ее границах (хотя доллар не стал единственной законной валютой США до 1863 года). Но как эта официальная валюта относится к остальной части общества, практически не рассматривается.

Вторым предком MMT, которого часто цитируют его сторонники, является статья 1946 года, написанная советником «Нового курса» и бизнесменом Бердсли Рамлом, которая вышла в журнале «Американские дела: ежеквартальный журнал свободного мнения», публикация довольно консервативного Национального совета по промышленным конференциям. Эксцентричный Ruml, идентифицированный в заметках журнала о вкладчиках как «дерзкий мыслитель», заявил в заголовке своего эссе, что «Налоги на доходы устарели». Основное утверждение в этом отрывке:

Это раннее заявление о любимой лошадке MMTтеров: налоги могут быть полезны, чтобы повлиять на распределение доходов, или препятствовать порокам, или бороться с инфляцией, истощая покупательную способность экономики. Но правительствам не нужны доходы - они могут просто напечатать деньги.
Поскольку эссе Ruml основано на чистом утверждении, его оракульный статус среди MMTтеров, похоже, обусловлен его ролью председателя Федерального резервного банка Нью-Йорка. Но это в основном почетный пост (в настоящее время его обитателем является Сара Горовиц, основатель Союза фрилансеров). Он не имел особых знаний о центральном банке или фискальной политике. В 1920-х годах Ruml выдал деньги для Фонда Рокфеллера. В 1926 году он отдал часть этих денег Женевскому институту, швейцарскому аналитическому центру, который, по словам историка Куинна Слободяна, станет «важным институциональным центром для будущих неолибералов». Дневной работой Ruml в то время, когда он написал то Эссе, было председательство в Macy's, роль, которую он взял после многих лет службы там в качестве казначея.

Помимо Кнаппа и Румла, MMTтеры черпают вдохновение у экономиста Аббы Лернера, в частности его статьи 1943 года «Функциональные финансы и федеральный долг», которая не является ни дикой, ни правой. Она была написана в середине Второй мировой войны, когда финансовая осторожность не просто отошла на второй план от военных усилий, она даже не была в повестке. Из-за опыта войны все старые правила бюджетно-балансирующей ортодоксальности казались совершенно устаревшими, и росло убеждение, что умное фискальное управление может укротить деловой цикл и минимизировать безработицу.

Вступительное предложение Лернера выражает желание послевоенного мира: «Помимо необходимости выиграть войну, сегодня перед обществом не стоит такой более важной задачи, как устранение экономической нестабильности». В его предложенной доктрине функциональных финансов говорилось, что «государственная фискальная политика его расходы и налоги, займы и погашение займов, выпуск новых денег и снятие денег должны осуществляться только с учетом результатов этих действий в экономике, а не какой-либо устоявшейся традиционной доктрины о том, что является здоровым или необоснованным». Другими словами, если безработица растет, ослабьте политику (увеличьте расходы, снизьте налоги, снизьте процентные ставки), а если инфляция будет расти, ужесточите политику (обратное). На первый взгляд это звучит вполне разумно. Но во-вторых, все намного сложнее.

С одной стороны, часто требуется время, чтобы понять, что происходит в экономике, и требуется еще больше времени, чтобы изменить политику - и иногда, как в 1970-х годах, безработица и инфляция растут, и неясно, что должна делать политика в ответ. Любой, кто наблюдал, как Конгресс борется с налоговой и расходной политикой, должен задаться вопросом, как кто-то мог поверить, что фискальная политика может быть отрегулирована с необходимой скоростью и точностью.

MMTтеры распространяют это высокомерие по поводу точности и мощи выработки политики в области процентных ставок, которые, по их мнению, центральный банк полностью контролирует и должен поддерживать как можно ближе к нулю (Мослер считает, что ставки на самом деле должны быть нулевыми). Хотя MMTтеры обычно говорят о «процентной ставке» небрежно, на самом деле их много. Например, долгосрочные государственные облигации почти всегда будут иметь более высокие ставки, чем краткосрочные, потому что может произойти гораздо больше непредсказуемых вещей, прежде чем облигация достигнет срока погашения. И либо собирается дать меньше, чем банковский кредит с аналогичным сроком погашения "янтарекопателю" или ларечнику, из-за более высокого риска дефолта.

Без более высоких процентных ставок, чтобы компенсировать больший риск дефолта или более длительные сроки погашения, просто никто не захочет покупать облигации или выдавать кредиты. MMTтеры ответили бы, что Федеральный резерв (или любой аналогичный центральный банк в мире) может скупить облигации. Но это, если довести его до крайности, может привести к безудержной инфляции - и это все равно не поможет "янтарекопателю" или ларечнику. MMTтеры мало говорят о том, как далеко можно продвинуться в этом процессе.

Это подводит нас к следующей проблеме: инфляция. Когда печатные машины работают свободно, то рискуют неуклонно повышать цены не только реакционеры. Когда я исследовал эту статью, многие люди, которым я описал MMT, от демократов до марксистов, выражали в ее сторону тревожность. MMTтеры скучны по этой теме - они никогда не говорят, сколько это "слишком много", и они выражают большую уверенность в своей способности контролировать это. В статье, критикующей MMT, левый кейнсианский экономист Томас Пэлли говорит, что слышал, как «ведущий» MMTer сказал, что инфляция менее 40 процентов «бесплатна». Это почти в три раза больше, чем в современном американском отчете, чуть менее 15 процентов в 1980 году, что широко рассматривается, и не только держателями облигаций, как кризис. Поскольку заработная плата обычно отстает от изменений цен, инфляция может привести к реальному снижению уровня жизни.

Хотя может некоторых либералов это может возмутить, но сангвинить тему инфляции опасно. Люди находят это дестабилизирующим, и это подпитывает жажду к порядку. Рост инфляции в 1970-х годах, который достиг кульминации в этом 15-процентном отчете, помог смазать путь для Рейгана. Крайняя инфляция Веймарской Германии в 1920-х годах способствовала росту Гитлера. Как британский дипломат, дислоцированный в посольстве в Берлине, писал своим боссам дома во время гиперинфляции: "Население созрело, чтобы принять любую систему твердости или принять любого человека, который, кажется, знает, что он хочет, и издает громкие, смелые команды в голос."

Стандартное представление об инфляции Ваймера заключается в том, что немецкая экономика, серьезно пострадавшая от Первой мировой войны и вынужденная выплачивать огромные репарационные выплаты победителям, не справилась с этой задачей - у нее просто не было производственных мощностей, и ее граждане не желали и не могли платить необходимые налоги. Поэтому вместо этого правительство просто печатало деньги и тратило их не только на оплату своих счетов, но и на поддержку банковского кредитования частного сектора (печатные машины были настолько перегружены, что им было трудно справиться со спросом на свежие банкноты. По крайней мере, деньги на клавиатуре не столкнулись бы с этой проблемой). В октябре 1923 года инфляция достигла максимума в 29 500%, что означает, что цены удваиваются каждые четыре дня. Стоимость марки упала с 320 за доллар США в начале 1922 года до более чем 4 трлн за доллар в конце 1923 года, что означает, что марка потеряла 99,9999999992 процента своей стоимости за полтора года. Значение реальной заработной платы, если ее можно измерить в условиях такой быстрой инфляции, упало более чем на 80 процентов, так как заработная плата сильно отставала от повышения цен.

В книге «Когда умирают деньги», классической популярной истории о веймарской инфляции, Адам Фергюссон писал, что дикий жизненный уровень влечет за собой «голод, болезни, нищету и иногда смерть» для массы немцев. Гиперинфляция была остановлена только с помощью программы глубокой экономии - сокращение государственных расходов, увольнения, сокращение заработной платы, как обычно. Налоговые платежи были связаны с ценностями золота, а не с бесполезными заметками из типографии. Безработица взлетела. Но инфляция закончилась.

Объяснение Рейем гиперинфляции Веймара, одного из самых ослепительных за все время, странно. Дефицит, объяснил Рэй в своей книге, был вызван инфляцией, а не наоборот. В конце концов, «Германия приняла новую валюту, и, хотя она не была законным платежным средством, она была признана приемлемой для уплаты налогов. Гиперинфляция закончилась». Почти ничего о печатном станке - он отвергает объяснения «печатать деньги» как «слишком простые» - и совсем ничего о программе жесткой экономии. Нет, было просто необъяснимое монетарное вмешательство, каким-то образом связанное с налоговыми платежами. Веймарская Германия, возможно, является крайним примером, но, поскольку она часто поднимается критиками MMT - «не приведет ли все это нажатие клавиш к инфляции, как в Аргентине или Веймаре?», - на этот вопрос им нужен хороший ответ. Нежелание Рэя столкнуться лицом к лицу с риском печатать деньги заставляет задуматься, насколько он уверен в своей теории.

Еще одна серьезная проблема с MMT - это ее вклад в перспективу богатой страны, и в частности исключительность Америки - в данном случае «непомерную привилегию», как однажды выразился французский министр финансов, которая связана с выпуском доминирующей валюты мира. Страны во всем мире хранят свои резервы (в основном, в дождливые фонды в очень крупных размерах, которые хранятся правительствами в своих центральных банках) в долларах, что делает их эффективным рынком для казначейских облигаций США (именно так хранятся доллары). Кроме того, основные товары, такие как нефть, оцениваются в долларах, что вынуждает страны накапливать валюту для оплаты необходимого импорта. Это означает, что Соединенные Штаты, в исключительных случаях, могут иметь гигантский дефицит и брать кредиты в огромных масштабах с небольшими ограничениями (пока). Мы также не должны беспокоиться о стоимости доллара (на данный момент, хотя вы должны задаться вопросом, как долго продлится непомерные привилегии в мире, где доминирует США).

Но менее привилегированным странам приходится беспокоиться о том, что иностранные инвесторы сбросят свои облигации и снизят стоимость своей валюты, что приведет к росту процентных ставок и инфляции. Правительство Сальвадора Альенде значительно увеличило расходы и увеличило доходы самых бедных в Чили в начале 1970-х годов; какое-то время это работало хорошо, но затем взлетела инфляция. Альенде не действовал из книги пьес MMT, просто прибегая к политике, проводимой многими прогрессивными правительствами, сталкивающимися с политической оппозицией и ограниченными ресурсами. Но такие эксперименты редко заканчиваются хорошо, и с подобными проблемами столкнулись бы бедные страны, пытающиеся стимулировать свой путь к процветанию, как мы видим сейчас это в Венесуэле.

По сравнению с Соединенными Штатами, такие страны обладают меньшим «монетарным суверенитетом» - основной концепцией MMT. Монетно-суверенное государство - это государство, которое может тратить свою валюту по своему желанию, в том числе от чистых нажатий клавиш. Америка обладает большим денежным суверенитетом; То же самое делают Канада, Япония и Великобритания, хотя и в меньшей степени. Этим странам, например, необходимо импортировать вещи, оцениваемые в долларах, например нефть, и стоимость их валюты напрямую влияет на уровень жизни, от которого изолированы американцы, потому что мы можем напечатать валюту, в которой оценивается эта нефть. Бразилия, в свою очередь, имеет еще меньше свободы; ей нужны более жесткие валюты, такие как доллары и евро, для импорта товаров и промышленных товаров; и более бедные страны, такие как Боливия или Гана, имеют еще меньше. Чтобы купить необходимый импорт, этим странам часто приходится брать кредиты в этих валютах. Чтобы погасить кредиты, им нужно зарабатывать иностранную валюту за счет экспорта.

MMT мало что может сказать об этой ситуации - фактически, ее сторонники иногда, кажется, читают им лекцию о том, что заимствование за границей рискованно, но иногда это единственный способ купить электростанции и локомотивы. MMTтеры, такие как Уильям Митчелл и Рэй, пишут так, будто заимствование за границей - просто плохой выбор, а не что-то навязанное подчиненным экономикам. Когда я спросил Мослера, что ММТ мог предложить Турции, стране, валюта которой теряла ценность в течение последних четырех лет и пережившей финансовый кризис летом 2018 года, он ответил немного птичьим капризом: «Без нашего рецепта для Турции они - мертвая утка» (фактически, Турция проводила благоприятную для MMT экспансионистскую фискальную и денежно-кредитную политику, включая государственные гарантии частного корпоративного долга, а инфляция составляла около 11–12 процентов и росла). Не удовлетворенный, в ответ на этот вопрос я сказал, что, хотя я понимал риски заимствования в иностранной валюте, которые Турция сделала много, на турецкой лире не доступно много сложного основного оборудования в продаже. Мослер ошибочно ответил, что на самом деле вы могли бы купить «много» таких товаров в лирах и что «любая страна может поддерживать полную внутреннюю занятость без импорта средств производства» - совершенно не понимая, что страна стремится подняться в мировом масштабе. Экономическая иерархия нуждается в инвестиционных товарах, которые производятся только в таких странах, как Германия или Япония.

Страны-члены еврозоны - это дело самих себя. Греция и другие должники на периферии континента имеют небольшой суверенитет - у них большие иностранные долги в валюте, которую они не могут печатать. Греция могла бы оставить евро, как призывали многие левые, но это было бы крайне разрушительным, и даже если бы оно оставалось в стороне, это не решило бы давние структурные слабости страны, такие как недофинансированное государство и слаборазвитое промышленное производство, инфраструктуры. Симптомом этой относительной слабости было: за двадцать лет до введения евро драхма потеряла 88 процентов своей стоимости. Инфляция за этот период составляла в среднем более 14 процентов в год. В 1980 году ВВП на душу населения в Греции составлял 73 процента от ВВП США; к 2002 году этот показатель снизился до 60 процентов. Другими словами, экономические проблемы Греции существовали задолго до евро. И хотя они буквально не печатают валюту, основные страны еврозоны, такие как Германия и Нидерланды, едва ли страдают от формального отсутствия денежного суверенитета. Гораздо важнее ваше место в глобальной экономической пищевой цепи, и это может быть раздражающим.

Непризнанная зависимость MMT от непомерной привилегии Соединенных Штатов - Митчелл является единственным высокопоставленным MMTтером из-за рубежа - почти полностью не решена его сторонниками.

MMT является ответвлением школы, которая называется посткейнсианской (ПК) экономикой. Фактически, несколько руководителей встретились друг с другом на посткейнсианской мыслительной развилке в конце 1990-х годов. В экономике PK есть несколько подшкол, и нет смысла углубляться в каждую из них, но есть некоторые общие моменты, относящиеся к обсуждению MMT. Большинство ПК остаются в центре, а некоторые даже социалисты. Они выражают сожаление по поводу ортодоксального поворота многих основных кейнсианцев, которых они считают техническими специалистами делового цикла, не заинтересованными в более глубоких структурных проблемах. Они подчеркивают важность денег и кредита, в особенности их дестабилизирующих возможностей через спекулятивные пузыри, гораздо больше, чем более массовые представления, которые склонны полагать, что система самоуравновешивается, и деньги наносят небольшой вред собственно.

Одной из интересных идей ПК является теория эндогенных денег, которая противоположна монетаристской теории, прославленной Милтоном Фридманом. Монетаристы считают, что центральный банк контролирует денежную массу посредством своей власти создавать и распространять деньги через банковскую систему: ФРС вводит наличные в финансовую систему, покупая казначейские облигации у частных владельцев (а не у самого казначейства), и тогда банки могут свободно одолжить этому новорожденному денежный запас. Эндогенные теоретики денег, напротив, считают, что создание денег обусловлено спросом на кредит со стороны частных лиц, таких как предприятия и потребители. Банки выдают кредиты, а затем пытаются их финансировать. В большинстве случаев центральный банк удовлетворяет спрос банков на свежие деньги, закачивая средства в финансовую систему (за исключением случаев, когда он пытается спровоцировать рецессию, расстраивая их жажду новых резервов). Для тех, кого это волнует, этот эндогенный взгляд на деньги похож на теорию денег Маркса. Это также соответствует тому, как многие центральные банкиры видят вещи. В обычное время центральный банк вводит в систему достаточно денег, чтобы вращать колеса коммерции, но это не то, что порождает вращение. Работа производства и распределения делает это.

MMTтеры испоганили много самых интересных вещей об экономике ПК. В отличие от Джоан Робинсон, одной из первых, кто внес свой вклад в традицию ПК, они редко задают то, что она назвала «величайшим из всех экономических вопросов". Для чего нужен рост? (или, как она сказала в другом месте: «Теперь, когда мы все согласны с тем, что государственные расходы могут поддерживать занятость, нам следует поспорить о том, на что эти расходы должны идти».) Вдохновленные теорией диаграмм Кнаппа, они сводят к минимуму роль частный спрос на кредиты в управлении экономикой; как и Фридман, они верят, что правительство управляет созданием денег (Фридман через центральный банк, ММТ через федеральные расходы). Рэй, который когда-то написал книгу на эту тему, теперь отвергает эндогенные деньги как «тривиальный аванс» рядом с MMT.

MMTтеры демонстрируют странное отсутствие интереса к специфике капитализма - как организованы производство и распределение, как возникает спрос на кредит в ходе торговли, как люди зарабатывают на жизнь и на каких условиях - и что они отказываются от более ранней работы ПК о деньгах, что делает почти невидимой любую связь между деньгами и вещами или деньгами и людьми (или людьми и вещами через деньги). Маркс сказал, что человек держит в кармане свою связь с обществом, признавая, что деньги являются одним из наших основных способов социальной организации и контроля. Или, как выразился Антонио Негри в один из своих более ясных моментов, у денег есть только одно лицо - лицо босса. Если ты не работаешь и не делаешь так, как тебе говорят, ты разоришься и умрешь с голоду.

Из-за фантазии о деньгах, не требующих усилий, все эти отношения необходимости и власти, предположительно, стираются. Но это не какой-то навязанный дефицит денег, который порождает эти отношения.

Отсутствие у MMT интереса к отношениям между деньгами и реальной экономикой заставляет приверженцев упускать из виду связь между налогообложением, расходами и распределением ресурсов. У нас есть бездомные, живущие на улицах кварталов Сан-Франциско у Твиттера и штаб-квартиры Uber, рушатся мосты, сходят с рельсов поезда, рушатся школы - как вся структура личного богатства и публичного убожества, как это давно сказал Джон Кеннет Гэлбрейт, потому что государственный сектор испытывает недостаток ресурсов. Налогообложение выводит эти ресурсы из частных рук и переводит их в публичные, по крайней мере с возможностью потратить их на более гуманные задачи. Меньше Lamborghini, больше сверхскоростных пассажирских экспрессов. Меньше домов в Хэмптоне, больше государственного жилья.

Например, принятие единого плательщика - это не просто несколько миллиардов дополнительных нажатий клавиш. Это означает демонтаж абсурдного административного аппарата системы здравоохранения США, превращение надбавок за частное страхование в государственные расходы, трансформацию ценовой бизнес-модели фармацевтической промышленности и заботу о работниках, перемещенных в результате обновления.

Вы могли бы сказать что-то подобное об изменении климата. Келтон, например, написал это в Твиттере:

Нажатие клавиш спасет Землю! За исключением того, что они не будут. Нам необходимо полное обновление наших энергетических и транспортных систем, пространственной организации наших городов и фундаментальных процессов промышленного и сельскохозяйственного производства. Для этого нам нужно вмешаться в свободу инвестиций частного капитала, что нанесет удар по сердцу власти правящего класса.

MMTтеры иногда говорят, что хотят обложить налогом богатых, потому что они слишком богаты, но Рэй сказал на недавней конференции, что не видит смысла формулировать проблему как налогообложение богатых с целью расширения государственных услуг - возможно, потому что правительству не нужно налогооблагать, чтобы потратить. В другом месте он писал, что облагать налогом богатых - «глупое поручение» из-за их политической власти. Он сказал Bloomberg Businessweek, что «немного разочарован» тем, что Окасио-Кортез связала повышение налогов с «Новым курсом». И однажды он обвинил опустошение Камдена, Нью-Джерси в высоких налоговых ставках - что затрудняет объяснение богатства очень облагаемого налогом Нью-Йорка; Камден слабо облагается налогом и сильно зависит от государственной помощи.

Похоже, что многие из современных американских левых все еще находятся под влиянием налогово-фобического наследия политики после Рейгана, что делает MMT привлекательным - простой ответ на вопрос «как вы собираетесь платить за это?» Незадолго до ее избрания в Конгресс, Александрия Окасио-Кортез была озадачена этим вопросом в телевизионном интервью с Джейком Таппером. После этого она встретилась с Келтоном и высказала хорошие слова о ММТ.

Защитники AOK быстро заметили, правильно (как и она сама ранее), что никто не задает этот вопрос, когда речь идет о финансировании Пентагона или снижении налогов для богатых. Но есть веская причина, по которой налоговые льготы в Пентагоне и в верхних слоях получают пропуск от фискальной полиции. Крылатые ракеты и еще большее обогащение плутократов усиливают существующую социальную иерархию. Бесплатное медицинское обслуживание для всех и бесплатное обучение в колледже ослабляют их. В зависимости от работодателей медицинское страхование делает работников более податливыми; принуждение студентов брать большие займы для оплаты счетов за обучение делает их более склонными к стройности и узости на выпуске. Боссы и их наемные писцы не хотят создавать «новые права», даже если один плательщик может сократить расходы на медицинское страхование. Последнее, что они хотят сделать, - это побудить население предъявлять новые требования. Гораздо лучше держать массы на задних лапах, как говорят британцы.

Налогообложение не может быть полной экспроприацией, но это следующая лучшая вещь в этом падшем мире. Это форма, пусть и умеренная, социализации - превращение частных инвестиций и потребления в государственные расходы. И если отделить налогообложение богатых от предоставления государственных услуг, то отбросим материальные и агитационные преимущества ведения классовой войны посредством фискальной политики. Богатым людям было бы гораздо труднее жаловаться на то, что их деньги берут на образование детей и спасают планету, чем если бы их взяли только потому, что они слишком богаты.

Важной частью повестки дня MMT является гарантия занятости (JG), политика, в соответствии с которой федеральное правительство становится работодателем последней инстанции (ELR). В отличие от теории денежно-кредитной теории MMT, JG не имеет ничего общего с основной концепцией школы, и она имеет дело непосредственно с критическим аспектом реальной экономики, а именно с рынком труда. С помощью JG хронически безработные могут найти достойную работу, а временно безработные будут размещаться до тех пор, пока не найдут постоянную работу.

Чтобы получить общее представление о JG, мы можем взглянуть на статью Павлины Черневой, которая была специалистом школы MMT по этому предложению. По оценкам Черневой, 10–15 миллионов человек может быть нанят в рамках программы JG (что составит еще 6–10 процентов от числа тех, кто уже работает за плату). Дополнительный доход, полученный теми, кто участвует в программе JG, за счет увеличения спроса на товары и услуги, вероятно, увеличит занятость еще на 4 миллиона или около того, используя стандартные экономические модели. Это приведет к тому, что доля занятого населения США достигнет рекордного уровня с приемлемой маржой, хотя все равно останется ниже шведских и исландских показателей.

У Черневой будет по 15 долларов за работу в час, получая при этом полные льготы (медицинское страхование, уход за детьми, оплачиваемый отпуск и выход на пенсию). Это составляет годовой доход в 31 200 долларов, что близко к среднему уровню личных доходов.

По ее оценкам и оценкам ее коллег из MMT, JG будет стоить 1-2 процента ВВП, хотя это будет частично компенсировано сокращением расходов на пособия по безработице и программы по борьбе с бедностью. Это, вероятно, недооценка, но какими бы ни были точные цифры, бюджетные расходы не будут отдаленно сокрушительными.

Работа по уходу была бы мажорной частью ее модели JG не только из-за социальной необходимости, но и для того, чтобы охватить «наименее квалифицированные и наиболее маргинализированные группы на рынке труда». В традиционной инфраструктурной работе непропорционально работают мужчины, а этого недостаточно для задания. Она предполагает, что работники JG будут задействованы в заботе об окружающей среде (опираясь на модели Нового курса, такие как Гражданский корпус охраны природы, а также на решение более современных проблем, таких как сокращение продовольственных пустынь), заботе об общинах (вывоз мусора, школьные сады, библиотеки, занятия, реставрация исторических памятников) и уход за людьми (уход за пожилыми людьми, внешкольные программы, помощь бывшим заключенным). По не полностью раскрытым причинам Чернева и ее товарищи по MMT хотят защитить частный сектор от конкуренции со стороны JG. Не ясно, будут ли работники государственного сектора пользоваться тем же щитом; В конце концов, может быть соблазнительно заменить хорошо оплачиваемый профсоюзный труд работниками, проходящими программу JG.

JG может существовать без остальной части аппарата MMT. Особая идея школы заключается в том, чтобы представить программу как неотъемлемую часть макроэкономического регулирования. Как и экономисты по всему политическому спектру, MMTтеры полагают, что когда экономика превысит полную занятость, это приведет к инфляции (хотя они неясны в деталях, когда происходит «полная занятость» или «инфляция» в этом отношении). Чтобы снизить инфляцию, MMTтеры повысили бы налоги и/или продали бы государственные облигации, чтобы снизить покупательную способность в частной экономике. Это приведет к рецессии, но вместо того, чтобы стать безработным, работники войдут в программу JG. Для хронически безработных стабильная заработная плата в размере 15 долларов может выглядеть наполовину приличной сделкой, и не жить под постоянной угрозой злоупотреблений или увольнений (из-за правительственной гарантии и предположительно высокой планки увольнения) будет отличной немонетарной компенсацией. Но для многих работников, которые будут участвовать в программе JG из-за потери своей обычной работы в результате рецессии, 15 долларов означают сокращение заработной платы - это чуть больше половины средней почасовой заработной платы - и, вполне возможно, пустая трата их навыков, даже если это предотвратило бы абсолютную нищету. Это мягче, чем традиционный подход, но все же не безболезненно.

В JG есть материал для восхищения, но есть и некоторые проблемы. Застенчивость в отношении крупных инфраструктурных проектов - в другой недавней статье Чернева и четыре коллеги из MMT явно отличают свою схему JG от Администрации выполнения работ Нового курса (WPA) - необъяснима. Да, необходимо проделать большую работу по уходу, и это будет иметь важное значение для любой гуманной политической повестки дня. И да, инфраструктура обладает мужским престижем, который отсутствует в заботливом труде, который часто маргинализируется как «работа женщин». К работе по уходу крайне необходимо относиться гораздо серьезнее (хотя трудно понять, как это делает преходящая рабочая сила). Но женщины тоже могут заниматься жизненно важной инфраструктурой. Чернева и соавт. цитируют книгу Ника Тейлора о НЖК, в которой говорится, что он привел Соединенные Штаты в двадцатый век. (Взгляд на каталог проектов НЖК Новый Жизненный Курс показывает степень, в которой мы до сих пор живем - школы, шоссе, больницы, почтовые отделения, аэропорты, гавани, общественное искусство - и на самом деле мы ничего не построили на сравнимый масштаб с тех пор.) JG не предназначен, чтобы привести нас в двадцать первое столетие, если вы не думаете, что случайный труд является моделью для нашего времени.

Работа JG может удовлетворить некоторые важные социальные потребности, но насколько серьезной может быть программа для удовлетворения этих потребностей, если она укомплектована временной рабочей силой? Иногда вся концепция звучит как общественная работа. Говорить это слово - не просто полемика. В рецензии на книгу великого посткейнсианского экономиста Хаймана Мински, чья программа JG является прямым предком MMT, Флавия Дантас, написавшая о JG для Института Леви, цитирует Минского (его слова во встроенных цитатах) «Несмотря на благие намерения», схемы социального обеспечения, предназначенные для сокращения бедности среди трудоспособных, были «плохо продуманными программами», которые апеллировали к «сентиментальности в отношении голода и клише по поводу суверенитета потребителей», создавали зависимость от правительства и нарушали «социальную сплоченность или домашнее спокойствие». (Часть этого - «сентиментальность по отношению к голоду»! - звучит так, как будто это было снято с Daily Caller.) Для Минского, отказ людям в праве на труд - который он рассматривал как Фундаментальную человеческую склонность - был «серьезной социальной несправедливостью», по словам Дантаса.

В 1944 году Бердсли Ruml из всех людей предложил убедительную критику использования JG в качестве механизма регулирования делового цикла. Размышляя в значительной степени ортодоксально - без прото-ММТ здесь - о перспективах послевоенной фискальной политики, он предостерег от использования проектов общественных работ в качестве антициклической стратегии, из-за

Несмотря на адвокатские заверения в том, что они не хотят конкурировать с рабочими местами в частном секторе, оплата в размере 15 долларов в час может оказать существенное влияние на структуру заработной платы в стране. Хотя это чуть больше половины средней почасовой заработной платы, она составляет примерно тридцать седьмой процентиль распределения заработной платы, а это означает, что 37 процентам работников платят столько или меньше. Было бы ничего, кроме хорошего, поднять их заработную плату, но мы должны быть честными о том, насколько разрушительным это может быть. Это приведет к тому, что многие низкооплачиваемые работодатели останутся без работы - часто это вполне заслуженно - и вынудит выживших урезать персонал, если машины по возможности заменят людей. Это будет иметь чрезвычайно неравномерный географический эффект. Почти каждый шестой мегаполисных агломераций - в основном небольшие и на юге - имеют среднюю заработную плату ниже 15 долларов США; более двух третей, на долю которых приходится более трети рабочих мест, имеют медиану ниже 18 долларов.

Такая программа не только бросит серьезный вызов американской структуре заработной платы, но и изменит все отношения босс-работник. В классическом эссе 1943 года «Политические аспекты полной занятости» экономист Михал Калецки отметил - возможно, с оптимизмом - что, хотя кейнсианский экономический менеджмент может обеспечить низкий уровень безработицы, близкий к нулю в долгосрочной перспективе, класс капиталистов будет сопротивляться этому. Одна из причин заключается в том, что инвестиции и найм зависят от доверия бизнес-класса, и они хотят, чтобы политики были привержены поддержанию высокого уровня доверия. Встряхните эту уверенность, и менеджеры отступят и приведут экономику в упадок. Вы можете подумать, что сильные рынки экономики с полной занятостью будут привлекательны для менеджеров и акционеров, но возникнет более серьезная политическая проблема. Как писал Калецки, «при режиме постоянной полной занятости «мешок» перестал бы играть свою роль в качестве дисциплинарной меры. Социальная позиция босса будет подорвана, а самоуверенность и классовое сознание рабочего класса будут расти. Забастовки за повышение заработной платы и улучшение условий труда могут привести к политической напряженности...Их классовый инстинкт подсказывает им, что длительная полная занятость несостоятельна с их точки зрения и что безработица является неотъемлемой частью «нормальной» капиталистической системы».

Все эти нарушения были бы полезны для рабочего класса, но для начальства они выглядели бы как квазиреволюционные действия. Когда я брал интервью у Кшамы Савант, социалистического члена городского совета Сиэтла, который поставил минимальную заработную плату в размере 15 долларов США в основу своей повестки дня, в 2015 году я спросил ее, как она справляется с проблемами системы; она не отступала. Она сказала, что это «всеобщая классовая битва» - и если система не может заплатить, что ей очень тяжело, это становится инструментом, показывающим, что эта система плохая. Это тот тип мышления, что потребуется для получения 15 долларов в час, и что потребует совершенно иной политики, чем, по-видимому, предполагает MMT.

И если у нас было бы достаточно сильное политическое движение, чтобы навязать государству политику полной занятости, то зачем останавливаться на простом JG? Как насчет демократизации рабочего места, реорганизации производства в целях обеспечения экологической устойчивости, социализации собственности посредством налогообложения и государственных расходов и, в конечном итоге, экспроприации класса капиталистов? Если вы собираетесь бросить вызов власти правящего класса, как сделал бы JG, зачем останавливаться на достигнутом?

Если гарантия работы является самой привлекательной чертой MMT, стиль аргументации, обычно используемый его сторонниками, является одним из самых уродливых. Классическим примером является ответ Рэя и случайного сотрудника Эрика Тимойна на довольно дружелюбную критику школы левокейнсианским экономистом Томасом Пелли, в которой они обвиняют его в том, что он хочет бороться с инфляцией с помощью безработицы и бедности, нечестное оскорбление, что они приправили следующим: «Пелли был запечатлен на видео с жалобами на то, что если JG предоставит работу всем, бедные смогут есть....» (Видео взято из обмена между Пэли и Мослером, в котором Пэлли говорит, что предоставление безработным рабочих мест в Южной Африке будет стимулировать спрос на электроэнергию, продукты питания, телевизоры и другие товары, которые страна не имеет возможности производить.)

В ответе Тимойна и Рэя на Пелли едва ли затрагивались какие-либо его существенные моменты - среди прочего, его неопределенность в отношении причин и последствий инфляции, его наивная вера в целебные силы фискальной политики, его неуместность в отношении проблем более бедных стран, его отсутствие интереса в том, как JG может соблазнить правительства, выступающие против рабочих, заменить работников государственного сектора недоплачиваемыми переходными - и просто вновь подтвердить катехизис, приправленный некоторыми грубыми карикатурами. Они также ревностно охраняют свой газон. Когда либеральный экономист Дэни Родрик попросила его отреагировать на вежливые и дружеские усилия двух левых экономистов по примирению ММТ с более популярными экономическими школами, Келтон заявила, что ей некомфортно "не на расстоянии". Родрик назвал газету экономистов «объяснителем» ММТ; она призвала его «осторожно пометить любой пост с MMT в его названии «объяснителем MMT»». Бренд должен быть защищен.

И они могут быть очень скользкими. Если вы спросите: «Вы действительно верите, что правительству не нужно облагать налогом или брать займы, чтобы тратить», что они часто утверждают, они отрицают это. На вопрос сочувствующего Райана Грима из «Перехвата» о том, что происходит, когда правительство тратит без налогов или заимствований (то, что Соединенные Штаты никогда не делают, но пока ограничивают это), Келтон говорит, что это зависит от того, кто получит деньги. Если богатые люди получат это, они, вероятно, спасут это. Если бедные люди получат его, «они потратят его в экономику». Ей было нечего сказать, сможет ли экономика удовлетворить этот спрос. Она заявила об «огромном уважении [к] реальным ограничениям в экономике», но на самом деле MMTтеры почти ничего не могут сказать по этому поводу - и Мослер, Тимойн и Рэй ответили на замечания Пэлли по этой теме оскорблениями. Они также никогда не напоминают своим любителям социальных сетей, опьяненных силой нажатия клавиш, об этих ограничениях.

Иногда очень трудно понять, во что верят MMT. Может они просто очень окольными путями говорят, что федеральное правительство может нормально справляться с небольшим дефицитом в обычное время и иногда с большим дефицитом в кризисах, подобных 2008 году? Это было бы трудно для любого не согласиться с этим.

Или мы вообще не должны беспокоиться о дефиците? Келтон, спросив о снижении налогов Трампа, сказала, что готова к снижению налогов 2.0. Итак, не следует ли нам тогда беспокоиться о растущем соотношении федерального долга к ВВП, которое сопровождается большим дефицитом, и о росте доли расходов на обслуживание долга (что является подарком для держателей облигаций, которые в основном довольно богаты)? Никогда не будет момента, когда даже правительству США будет трудно разместить новые облигации, чтобы расплатиться со старыми и финансировать новые расходы? Долг, как сказал покойный социолог Джеймс О'Коннор, увеличивает власть капитала над государством: правительству, которое не проводит политику, благоприятствующую рынку, будет трудно получить кредит. Разве это не проблема? Можем ли мы решить эту проблему, просто купив облигации ФРС? Помимо того факта, что это технически незаконно, разве это не несколько шагов вниз по дороге в Веймар? В какой момент долг станет тревожным? Как и в случае с инфляцией, MMnths просто никогда не говорят этом.

MMTтеры могут иметь сложные отношения с фактами. В статье, предлагающей стратегию финансирования Green New Deal - просто тратьте деньги, не беспокойтесь о том, откуда они пойдут - Стефани Келтон, Андрес Бернал и Грег Карлок утверждают, что «государственный банк - Федеральный резерв - очищает платежи путем зачисления на банковский счет продавца цифровые доллары. Другими словами, Конгресс может принять любой бюджет, который он выберет, и наше правительство уже платит за все, создавая новые деньги». Но правительство этого не делает. Оно тратит только деньги, полученные от налоговых поступлений или продажи облигаций. (Если вы мне не верите, посмотрите на Ежедневное заявление Казначейства, ежедневный отчет о доходах и расходах федерального правительства. Это похоже на любой обычный финансовый отчет, только с гораздо большим количеством нулей.) ФРС запрещено Законом покупка облигаций напрямую из казначейства. Недавний эпизод количественного смягчения (QE), предназначенный для борьбы с Великой рецессией, был частичным исключением: ФРС действительно покупала огромные пакеты казначейских облигаций в попытке стимулировать экономику. Эта программа сейчас закончена. Но даже тогда ФРС покупала существующие ценные бумаги только у частных владельцев; правительство не может тратить с помощью клавиш деньги, созданные из воздуха.

Усугубляя ошибку, Kelton и ко. утверждают, что деньги создававшиеся из тонкого воздуха - это то, «как мы заплатили за первый Новый курс. Правительство не выходило и не собирало деньги - облагая налогами и занимая средства - потому что экономика рухнула, и ни у кого не было денег (кроме олигархов)». Но федеральный долг более чем удвоился за период с 1932 по 1939 год. Это не плохо, но нет смысла это отрицать, если только вы не пытаетесь продать товарный счет.

В социальных сетях стиль аргументации еще более поразителен. Критика сначала встречается с утверждением, что вы просто не понимаете - вы не прочитали достаточно литературы, чтобы прокомментировать. Но они быстро прибегают к насмешкам и оскорблениям. Один из моих любимых примеров произошел от двух наиболее выдающихся молодых учеников школы, которые убедительно отреагировали на мою критику в Facebook.

Масса рядовых пользователей MMT в социальных сетях невероятно пылкая. Один помощник выпустил 220 твитов в ответ на критику, которую я предложил.

Самый очаровательный стиль полемизации MMT исходит от Скотта Фергюсона, академика, изучающего кино и медиа, автора «Деклараций зависимости: деньги, эстетика и политика заботы». Под влиянием ММТ Фергюсон призывает радикалов отбросить «марксистский образ денег как частный, конечный и отчуждаемый квант стоимости» и обнаружить, что «деньги - это безграничный общественный центр, который может быть создан для поддержки всех». Он переходит к серия объявлений, которые вы обычно не найдете в университетской прессе:

Это продолжается более двухсот страниц, пока Фергюсон призывает Хайдеггера и Евхаристию раскрыть это новое представление о бесконечных резервуарах денег, красоте и нежности. Это развивает утопический потенциал MMT способами, которые выходят за рамки стандартного набора навыков экономиста, но это имеет слабую связь с земной реальностью.

У меня было немного хорошего чего сказать о MMT, и заключение не место, чтобы изменить это. Это голос против жесткой экономии, но в условиях дефицита в триллионы долларов США жесткая налогово-бюджетная политика не является главным врагом здесь и сейчас. (Конечно, Европа - это отдельная история.) Основные проблемы на фискальном уровне - это то, на что мы тратим деньги, а на что нет. Во всяком случае, сейчас мы ближе к конечной, чем пятьдесят лет назад, когда Мартин Лютер Кинг-младший сказал: «Страна, которая год за годом продолжает тратить больше денег на военную оборону, чем на программы социального подъема, приближается к духовной смерти.»

В более широком смысле, мы имеем частную экономику, движимую эксплуатацией, переутомлением, лишением активов и экологическим разрушением. ММТ почти ничего не предлагает для борьбы с этим. Гарантия работы - это вклад, хотя и некорректный, и он не является ядром теории, которая исходит из фантазии о нажатии клавиш. Эта фантазия выглядит как слабый ответ на десятилетия антиналоговой мании, исходящей от правых, которая заставила многих либералов искать легкий выход. Было бы грустно видеть, что левые социалисты, которые выглядят сильнее, чем десятилетия, влюбились в это змеиное масло. Это фантазия, мечта о поздней имперской лихорадке, а не серьезная экономическая политика.

перевод: Ермолаев Дмитрий, главред.

Сподобалась стаття? Подаруйте нам, будь-ласка, чашку кави й ми ще більш прискоримося та вдосконалимося задля Вас.) SG SOFIA - медіа проект - не коммерційний. Із Вашою допомогою Ми зможемо розвивати його ще швидше, а динаміка появи нових Мета-Тем та авторів тільки ще більш прискориться. Help us and Donate!