© 2019 Strategic Group.Media
Неолиберальный коллапс.Рынки не являются ответом.
Это эссе расширяет статью, опубликованную в журнале «Новая экономика», который издается фондом.
Капитализм находится в кризисе. До недавнего времени это осуждение ограничивалось лишь голосом со стороны левого лагеря. Сегодня, однако, оно получило распространение среди всего политического спектра в странах с развитой экономикой. Экономисты, политики и обыватели все чаще приходят к выводу, что неолиберализм - убеждение, основанное на вере в свободные рынки, дерегулирование и малое правительство, что доминирует в обществе в течение последних 40 лет, - достиг своего предела.
Этот кризис долго назревал, но остро оказался в центре внимания после глобального финансового кризиса 2007–2008 годов и последовавшего за ним глобального спада. В развитых странах Организации экономического сотрудничества и развития экономический рост за последнее десятилетие перестал приносить пользу большинству людей. В конце 2017 года рост номинальной заработной платы среди членов ОЭСР составил лишь половину того, что был десятилетием ранее. По оценкам, более одного из трех в странах ОЭСР являются экономически уязвимыми, что означает, что им не хватает средств для поддержания уровня жизни на уровне или выше уровня бедности в течение как минимум трех месяцев. Между тем, в этих странах неравенство в доходах выше, чем когда-либо за последние полвека: самые богатые десять процентов держат почти половину всего богатства, а нижние 40 процентов держат только три процента.
Защитники неолиберализма часто указывают на то, что, хотя десятилетия стагнации заработной платы и концентрации богатства привели к нарастающему неравенству в развитых странах, в тот же период наблюдалось резкое увеличение благосостояния в глобальном масштабе. Они утверждают, что более миллиарда человек были выведены из крайней нищеты благодаря технологическим достижениям, инвестициям и процветанию, которые стали возможными благодаря распространению свободных рынков. Однако этот аргумент не учитывает той важной роли, которую правительства сыграли в этих изменениях посредством предоставления образования, здравоохранения и занятости. Такое государственное вмешательство, возможно, было таким же решающим, как невидимая рука рынка в повышении уровня жизни. Эта защита также игнорирует тот факт, что, несмотря на многочисленные успехи в процветании, огромная концентрация богатства и поразительное неравенство продолжают формировать мировую экономику: менее одного процента населения мира владеет 46 процентами мирового богатства, а самые бедные 70 процентов владеют менее чем тремя процентами.
Неравенство всегда было характерной чертой капиталистических обществ, и люди были готовы мириться с этим до тех пор, пока они чувствовали, что их качество жизни улучшается, их возможности расширяются, и их дети могут ожидать, что они будут делать это даже лучше, чем они сами. До тех пор, пока все пресловутые лодки поднимались по течению. Когда в последние десятилетия это прекратилось, у общества появилось развивающееся представление о том, что система несправедлива и не работает в интересах большинства людей. Неудовлетворенность и разочарование привело к требованию перемен - включая новую восприимчивость к социалистическим идеалам, которые долгое время находились в стороне или даже считались табу. Например, в Соединенном Королевстве 53 процента опрошенных недавно заявили, что считают, что за последнее десятилетие экономика стала более несправедливой. Восемьдесят три процента сказали, что они чувствовали, что экономика работала хорошо лишь для богатых, но только десять процентов сказали, что она работала для людей, рожденных в бедных семьях. И такие идеи, как восстановление государственной собственности на основные коммунальные услуги, которые были приватизированы в последние десятилетия (такие как железные дороги, электроснабжение и водоснабжение) набирают обороты, и более 75 процентов опрошенных поддерживают такой шаг. Между тем, в Соединенных Штатах, опрос Gallup 2018 года показал, что среди американцев в возрасте от 18 до 29 лет социализм имел более высокий рейтинг одобрения (51 процент), чем капитализм (45 процентов). «Это представляет собой снижение на 12 пунктов позитивных представлений молодых людей о капитализме всего за последние два года, - отметил Гэллап, - и заметное изменение с 2010 года, когда 68 процентов оценили капитализм положительно».
Этот кризис долго назревал, но остро оказался в центре внимания после глобального финансового кризиса 2007–2008 годов и последовавшего за ним глобального спада. В развитых странах Организации экономического сотрудничества и развития экономический рост за последнее десятилетие перестал приносить пользу большинству людей. В конце 2017 года рост номинальной заработной платы среди членов ОЭСР составил лишь половину того, что был десятилетием ранее. По оценкам, более одного из трех в странах ОЭСР являются экономически уязвимыми, что означает, что им не хватает средств для поддержания уровня жизни на уровне или выше уровня бедности в течение как минимум трех месяцев. Между тем, в этих странах неравенство в доходах выше, чем когда-либо за последние полвека: самые богатые десять процентов держат почти половину всего богатства, а нижние 40 процентов держат только три процента.
Защитники неолиберализма часто указывают на то, что, хотя десятилетия стагнации заработной платы и концентрации богатства привели к нарастающему неравенству в развитых странах, в тот же период наблюдалось резкое увеличение благосостояния в глобальном масштабе. Они утверждают, что более миллиарда человек были выведены из крайней нищеты благодаря технологическим достижениям, инвестициям и процветанию, которые стали возможными благодаря распространению свободных рынков. Однако этот аргумент не учитывает той важной роли, которую правительства сыграли в этих изменениях посредством предоставления образования, здравоохранения и занятости. Такое государственное вмешательство, возможно, было таким же решающим, как невидимая рука рынка в повышении уровня жизни. Эта защита также игнорирует тот факт, что, несмотря на многочисленные успехи в процветании, огромная концентрация богатства и поразительное неравенство продолжают формировать мировую экономику: менее одного процента населения мира владеет 46 процентами мирового богатства, а самые бедные 70 процентов владеют менее чем тремя процентами.
Неравенство всегда было характерной чертой капиталистических обществ, и люди были готовы мириться с этим до тех пор, пока они чувствовали, что их качество жизни улучшается, их возможности расширяются, и их дети могут ожидать, что они будут делать это даже лучше, чем они сами. До тех пор, пока все пресловутые лодки поднимались по течению. Когда в последние десятилетия это прекратилось, у общества появилось развивающееся представление о том, что система несправедлива и не работает в интересах большинства людей. Неудовлетворенность и разочарование привело к требованию перемен - включая новую восприимчивость к социалистическим идеалам, которые долгое время находились в стороне или даже считались табу. Например, в Соединенном Королевстве 53 процента опрошенных недавно заявили, что считают, что за последнее десятилетие экономика стала более несправедливой. Восемьдесят три процента сказали, что они чувствовали, что экономика работала хорошо лишь для богатых, но только десять процентов сказали, что она работала для людей, рожденных в бедных семьях. И такие идеи, как восстановление государственной собственности на основные коммунальные услуги, которые были приватизированы в последние десятилетия (такие как железные дороги, электроснабжение и водоснабжение) набирают обороты, и более 75 процентов опрошенных поддерживают такой шаг. Между тем, в Соединенных Штатах, опрос Gallup 2018 года показал, что среди американцев в возрасте от 18 до 29 лет социализм имел более высокий рейтинг одобрения (51 процент), чем капитализм (45 процентов). «Это представляет собой снижение на 12 пунктов позитивных представлений молодых людей о капитализме всего за последние два года, - отметил Гэллап, - и заметное изменение с 2010 года, когда 68 процентов оценили капитализм положительно».
Неолиберализм - это не просто провал по отношению к людям, это и провал по отношению к Земле.
Однако простого возрождения социал-демократической повестки дня послевоенной эпохи было бы недостаточно. С одной стороны, акцент в этот период на центральную власть и государственную собственность противоречит широко распространенному спросу в развитых странах на больший локальный и коллективный контроль над ресурсами. Однако, возможно, более важным является необходимость противостоять вызову, который не нужно было принимать в расчет послевоенными социал-демократическими моделями: угрозе, вызванной изменением климата и катастрофической деградацией окружающей среды. В конце концов, неолиберализм - это не просто провал по отношению к людям, это и провал по отношению к Земле. В немалой степени из-за огромных уровней потребления и использования ископаемого топлива, требуемых экономической моделью, которая ставит во главу угла рост. В настоящее время изменение климата ставит под угрозу будущее человеческого существования. В прошлом году Межправительственная группа экспертов по изменению климата пришла к выводу, что миру едва ли осталось более десяти лет для того, чтобы успеть сократить вдвое выбросы углерода, если человечество хочет иметь хоть какой-то шанс ограничить повышение средних глобальных температур до 1,5 градуса по Цельсию над доиндустриальными уровнями - точка, после которой ущерб, нанесенный человеческим и природным системам, будет разрушительным и в значительной степени необратимым.
Подобно экономическому кризису, который отразился на качестве жизни людей, ухудшение состояния окружающей среды коренится в кризисе капитализма. И обе проблемы могут быть решены путем использования альтернативной экономической модели, которая реагирует на голод подлинной реформы путем адаптации социалистических идеалов к современной эпохе. Новая экономическая модель должна уделять приоритетное внимание процветающей и здоровой природной среде. Она должна обеспечивать улучшение благосостояния и гарантировать всем гражданам достойное качество жизни. Она должна создаваться предприятиями, которые планируют на долгосрочную перспективу, стремятся служить социальной цели, а не только увеличивают прибыль и акционерную стоимость, и обязуются дать своим работникам право голоса. Новая модель расширит возможности людей и даст им большую долю в экономике за счет установления общей собственности на общественные блага и необходимую инфраструктуру и поощрения совместной и совместной собственности частных предприятий, находящихся под местным управлением. Это требует активного, но децентрализованного государства, которое передало бы власть на уровень местных сообществ и позволило бы людям действовать сообща ради улучшения их жизней.
Подобно экономическому кризису, который отразился на качестве жизни людей, ухудшение состояния окружающей среды коренится в кризисе капитализма. И обе проблемы могут быть решены путем использования альтернативной экономической модели, которая реагирует на голод подлинной реформы путем адаптации социалистических идеалов к современной эпохе. Новая экономическая модель должна уделять приоритетное внимание процветающей и здоровой природной среде. Она должна обеспечивать улучшение благосостояния и гарантировать всем гражданам достойное качество жизни. Она должна создаваться предприятиями, которые планируют на долгосрочную перспективу, стремятся служить социальной цели, а не только увеличивают прибыль и акционерную стоимость, и обязуются дать своим работникам право голоса. Новая модель расширит возможности людей и даст им большую долю в экономике за счет установления общей собственности на общественные блага и необходимую инфраструктуру и поощрения совместной и совместной собственности частных предприятий, находящихся под местным управлением. Это требует активного, но децентрализованного государства, которое передало бы власть на уровень местных сообществ и позволило бы людям действовать сообща ради улучшения их жизней.
НОВЫЙ СОЦИАЛЬНЫЙ КОНТРАКТ
Соединенное Королевство представляет интересный пример того, как развивается кризис капитализма. Там, как и в Соединенных Штатах, как правоцентристские, так и левоцентристские правительства провели десятилетия, следуя неолиберальному рецепту снижения налогов, сокращения социальных пособий и дерегулирования - гораздо активнее, чем в большинстве других европейских стран, где сильны социал-демократические традиции и институты. В результате неолиберальное расстройство было особенно болезненным в Соединенном Королевстве, где сегодня люди в среднем беднее, чем в 2008 году, с учетом инфляции. Долги британских домохозяйств выше, чем это было до финансового кризиса, поскольку все больше людей берут кредиты, чтобы выжить, а ошеломляющие 14,3 миллиона человек живут в бедности.
Для многих британцев референдум 2016 года о том, следует ли покинуть Европейский Союз, послужил выходом для их недовольства и гнева из-за несостоятельности системы. Голосование в пользу Brexit было четким сигналом от сообществ, находящихся под давлением, что статус-кво необходимо изменить. Спустя более трех лет это беспокойство продолжает нарастать, открывая пространство для более радикальных изменений во внутренней политике, о чем свидетельствует недавнее принятие Лейбористсами идей, которые когда-то считались бы слишком рискованными, такими как ренационализация коммунальных услуг и создание государственной фармацевтической компании.
Но даже в Соединенном Королевстве политические платформы отстали от требований общественности по теме значительных изменений. В развитых странах по всему миру нужно не возиться по краям, а провести полномасштабное реформирование отношений между государством, экономикой и местными общинами. Первым шагом будет глобальный «Зеленый Новый Курс»: массивная мобилизация ресурсов для декарбонизации и в то же время создания миллионов рабочих мест и повышения уровня жизни. Цель должна заключаться в том, чтобы в течение 10-15 лет чистые выбросы углерода были нулевыми, что потребует от правительств значительных инвестиций в зеленую инфраструктуру, такую как береговые и морские ветряные электростанции и интеллектуальные энергосистемы; в новых технологиях, таких как улавливание и хранение углерода; и в обучении работников развитию навыков, которые им понадобятся для рабочих мест, которые создаст зеленая экономика, таких как установка изоляции, обслуживание систем возобновляемой энергии, а также восстановление и переделка подержанных товаров.
Директивным органам также необходимо создать стимулы для компаний по сокращению использования углерода путем замены субсидий на ископаемое топливо налоговыми льготами для использования возобновляемых источников энергии. Новые правила, такие как строительные нормы с нулевым выбросом углерода или квоты на использование энергии из ископаемого топлива, помогут перегнуть рынки, которые не спешат действовать в ответ на климатический кризис. А центральным банкам необходимо будет стимулировать финансовые рынки к отказу от ископаемых видов топлива с помощью более жесткой политики кредитного руководства, включая ограничение суммы кредита, которая может быть использована для поддержки инвестиций в углеродоемкую деятельность, и установление квот на объем финансирования, который должен поступить в низкоуглеродистые инвестиции.
Для многих британцев референдум 2016 года о том, следует ли покинуть Европейский Союз, послужил выходом для их недовольства и гнева из-за несостоятельности системы. Голосование в пользу Brexit было четким сигналом от сообществ, находящихся под давлением, что статус-кво необходимо изменить. Спустя более трех лет это беспокойство продолжает нарастать, открывая пространство для более радикальных изменений во внутренней политике, о чем свидетельствует недавнее принятие Лейбористсами идей, которые когда-то считались бы слишком рискованными, такими как ренационализация коммунальных услуг и создание государственной фармацевтической компании.
Но даже в Соединенном Королевстве политические платформы отстали от требований общественности по теме значительных изменений. В развитых странах по всему миру нужно не возиться по краям, а провести полномасштабное реформирование отношений между государством, экономикой и местными общинами. Первым шагом будет глобальный «Зеленый Новый Курс»: массивная мобилизация ресурсов для декарбонизации и в то же время создания миллионов рабочих мест и повышения уровня жизни. Цель должна заключаться в том, чтобы в течение 10-15 лет чистые выбросы углерода были нулевыми, что потребует от правительств значительных инвестиций в зеленую инфраструктуру, такую как береговые и морские ветряные электростанции и интеллектуальные энергосистемы; в новых технологиях, таких как улавливание и хранение углерода; и в обучении работников развитию навыков, которые им понадобятся для рабочих мест, которые создаст зеленая экономика, таких как установка изоляции, обслуживание систем возобновляемой энергии, а также восстановление и переделка подержанных товаров.
Директивным органам также необходимо создать стимулы для компаний по сокращению использования углерода путем замены субсидий на ископаемое топливо налоговыми льготами для использования возобновляемых источников энергии. Новые правила, такие как строительные нормы с нулевым выбросом углерода или квоты на использование энергии из ископаемого топлива, помогут перегнуть рынки, которые не спешат действовать в ответ на климатический кризис. А центральным банкам необходимо будет стимулировать финансовые рынки к отказу от ископаемых видов топлива с помощью более жесткой политики кредитного руководства, включая ограничение суммы кредита, которая может быть использована для поддержки инвестиций в углеродоемкую деятельность, и установление квот на объем финансирования, который должен поступить в низкоуглеродистые инвестиции.
Гнев на неработающую систему открыл пространство для радикальных изменений во внутренней политике.
Для повышения «вялой» заработной платы правительства должны использовать все рычаги государственного управления - корпоративные налоги, правила в отношении заработной платы и субсидии - чтобы стимулировать или заставлять предприятия справедливо платить своим работникам. Справедливая доля вознаграждения от их труда должна обеспечиваться не только в виде более высокой заработной платы, но также и в виде сокращения рабочего времени с переходом на среднюю четырехдневную рабочую неделю, которую правительства могут достичь путем увеличения установленных государственных отпусков. В то же время следует усилить способность работников защищать свои интересы, требуя от всех компаний автоматического признания профсоюзов и предоставляя работникам более прочные законные права на организацию, ведение коллективных переговоров и забастовку. Рабочие также должны получить больше прав собственности на организации, которые их нанимают. Правительства должны поручить работникам фонды владения, которые переводят часть прибыли фирмы в форме акционерного капитала в траст, которым коллективно владеют работники. Благодаря доверию работники получат акции компании, как и любой другой акционер. Эти акции будут иметь право голоса, что позволит сотрудникам со временем стать доминирующими акционерами на каждом предприятии, что позволит им определять направление бизнеса, в котором они работают. В Соединенном Королевстве все большее число компаний, в том числе сеть универмагов John Lewis, ритейлер домашних развлечений Richer Sounds и консалтинговая фирма Mott MacDonald, уже пожинают плоды передачи прав собственности работникам: повышение производительности, лучшее удержание и вовлеченность работников и более высокая прибыль.
Однако новый общественный договор с гражданами должен выходить за рамки рабочего места, конечной целью должно являться создание «государства благосостояния», которое обеспечило бы каждому основы, необходимые для поддержания достойного качества жизни. Это потребует увеличения инвестиций в основные продукты государства всеобщего благосостояния, которые были ослаблены при неолиберальных правительствах, таких как гарантированный всеобщий доступ к высококачественной медицинской помощи и образованию. Но новый подход выходит за рамки этих знакомых элементов, предлагая всеобщий доступ к уходу за детьми, общественному транспорту и защите минимального дохода, то есть уровень, ниже которого никто не может упасть независимо от того, работает ли человек. Эти расширения государства всеобщего благосостояния должны финансироваться за счет прогрессивного налогообложения, которое повысило бы налоговое бремя для тех, кто больше всего может себе это позволить, путем повышения максимальных ставок подоходного и корпоративного налогов и налогообложения богатства, такого как прирост капитала, на том же уровне как доход.
Однако новый общественный договор с гражданами должен выходить за рамки рабочего места, конечной целью должно являться создание «государства благосостояния», которое обеспечило бы каждому основы, необходимые для поддержания достойного качества жизни. Это потребует увеличения инвестиций в основные продукты государства всеобщего благосостояния, которые были ослаблены при неолиберальных правительствах, таких как гарантированный всеобщий доступ к высококачественной медицинской помощи и образованию. Но новый подход выходит за рамки этих знакомых элементов, предлагая всеобщий доступ к уходу за детьми, общественному транспорту и защите минимального дохода, то есть уровень, ниже которого никто не может упасть независимо от того, работает ли человек. Эти расширения государства всеобщего благосостояния должны финансироваться за счет прогрессивного налогообложения, которое повысило бы налоговое бремя для тех, кто больше всего может себе это позволить, путем повышения максимальных ставок подоходного и корпоративного налогов и налогообложения богатства, такого как прирост капитала, на том же уровне как доход.
ВЛАСТЬ ЛЮДЯМ
Однако нисходящей политики недостаточно для стимулирования тех преобразований, которые должны произойти в развитых странах, чтобы по-настоящему избавиться от неолиберального застоя и упадка. Эти общества также должны стать более демократичными, где власть и ресурсы распределяются между региональными и местными органами власти, ближе к людям в общинах, которые они обслуживают. Это один из важнейших способов, с помощью которого такая новая экономическая повестка дня будет отличаться от более традиционного социализма, который способствует централизованной власти и государственной собственности. Например, вместо того, чтобы полагаться на федеральные или провинциальные правительства в повседневных потребностях, таких как энергия, доступное жилье и общественный транспорт, муниципалитеты должны создавать корпорации, принадлежащие и подотчетные жителям для предоставления этих услуг.
Страна Басков в Испании показывает один такой пример того, как может выглядеть более демократичная экономика. Там корпорация Mondragon (прим.ред. Оборот за 2015г. 12.1 млрд.долл), созданная в 1956 году выпускниками технического колледжа для трудоустройства через рабочие кооперативы, стала одной из десяти крупнейших бизнес-групп и четвертым по величине работодателем в Испании с сотнями различных компаний и дочерних компаний и более 75 000 рабочих. Кооперативы работают в различных секторах, включая банковские, потребительские товары и машиностроение. Они созданы не только для получения прибыли, но и для достижения конкретной социальной или экологической цели. Они принадлежат и управляются людьми, которые работают на них, а не внешними инвесторами, и их структуры управления гарантируют, что участники имеют долю в организациях и долю в богатстве, которое они создают.
Общественные земельные трасты в Соединенном Королевстве являются еще одним примером. Granby Four Streets в Ливерпуле и London Community Land Trust в районе Mile End предоставляют доступное жилье своим местным общинам, покупая землю в частном секторе и передавая ее в собственность сообщества. Траст строит доступные по цене дома, которые он продает или сдает в аренду местным жителям по сниженным ценам. Блокировка активов предотвращает перепродажу земли, что гарантирует, что дома будут оставаться доступными.
Восходящие эксперименты, подобные этим, будут иметь решающее значение для успеха новой экономической модели. Чтобы эти эксперименты были успешными, влиятельные политические деятели, которые отождествляют себя с социалистической традицией - такие люди, как Александрия Окасио-Кортез и Берни Сандерс в США и Джереми Корбин в Великобритании - должны использовать свои платформы, чтобы привлечь внимание к активистам местного уровня и организациям, которые работают над созданием более демократической экономики. Между тем, потребуется определенное терпение: для такого нового мышления потребуется время, чтобы произвести необходимые масштабные изменения. Но у такого терпения также должен быть предел: когда дело доходит до исправления ущерба, нанесенного неолиберализмом, время уходит.
джерело
переклад: Ермолаєв Дмитро, головред SG SOFIA
Страна Басков в Испании показывает один такой пример того, как может выглядеть более демократичная экономика. Там корпорация Mondragon (прим.ред. Оборот за 2015г. 12.1 млрд.долл), созданная в 1956 году выпускниками технического колледжа для трудоустройства через рабочие кооперативы, стала одной из десяти крупнейших бизнес-групп и четвертым по величине работодателем в Испании с сотнями различных компаний и дочерних компаний и более 75 000 рабочих. Кооперативы работают в различных секторах, включая банковские, потребительские товары и машиностроение. Они созданы не только для получения прибыли, но и для достижения конкретной социальной или экологической цели. Они принадлежат и управляются людьми, которые работают на них, а не внешними инвесторами, и их структуры управления гарантируют, что участники имеют долю в организациях и долю в богатстве, которое они создают.
Общественные земельные трасты в Соединенном Королевстве являются еще одним примером. Granby Four Streets в Ливерпуле и London Community Land Trust в районе Mile End предоставляют доступное жилье своим местным общинам, покупая землю в частном секторе и передавая ее в собственность сообщества. Траст строит доступные по цене дома, которые он продает или сдает в аренду местным жителям по сниженным ценам. Блокировка активов предотвращает перепродажу земли, что гарантирует, что дома будут оставаться доступными.
Восходящие эксперименты, подобные этим, будут иметь решающее значение для успеха новой экономической модели. Чтобы эти эксперименты были успешными, влиятельные политические деятели, которые отождествляют себя с социалистической традицией - такие люди, как Александрия Окасио-Кортез и Берни Сандерс в США и Джереми Корбин в Великобритании - должны использовать свои платформы, чтобы привлечь внимание к активистам местного уровня и организациям, которые работают над созданием более демократической экономики. Между тем, потребуется определенное терпение: для такого нового мышления потребуется время, чтобы произвести необходимые масштабные изменения. Но у такого терпения также должен быть предел: когда дело доходит до исправления ущерба, нанесенного неолиберализмом, время уходит.
джерело
переклад: Ермолаєв Дмитро, головред SG SOFIA
~
Сподобалась стаття? Подаруйте нам, будь-ласка, чашку кави й ми ще більш прискоримося та вдосконалимося задля Вас.) SG SOFIA - медіа проект - не коммерційний. Із Вашою допомогою Ми зможемо розвивати його ще швидше, а динаміка появи нових Мета-Тем та авторів тільки ще більш прискориться. Help us and Donate!
Ще матеріали до теми:
