«Новая определённость»

Итоги года 2018 от Института стратегических исследований "Нова Україна"
итог украинской революционной пятилетки 2013-18г.
д.с.н., автор в Strategic Group Sofia, експерт в ІСД "Нова Україна"

В 2018 году завершена «революционная пятилетка» жизни украинского народа, ставшая периодом разрешения части социальных и политических противоречий, составлявших повестку жизни страны трех предыдущих десятилетий. Назревавшие с 1991 г. в обществе пост-УССР качественные изменения институциональных оснований политической, экономической и культурной сфер, нашли своё разрешение в событиях периода 2013-18 г.г.
На руинах политической организации недавней пост-советской Украины сформировано ядро новой государственности. Движущей силой и социальным заказчиком этого социального изменения стало новое политическое поколение, сформированное в период независимости. С 1991 года в украинском обществе бытовала двойственная неопределенность внутренних и внешних направлений его развития. Метания между «прошлым» и «будущем», Западом и Востоком, между либерализмом и автократией составляли единый процесс трансформации, принимаемый в качестве основы общественного консенсуса. Возможность разнообразия идеологических взглядов и политических интересов позволяла удерживать общество от открытых конфликтов – в неопределенности было место для разнообразных взглядов. В идеологии национал-этническое прочтение Украины противостояло общегражданскому, в экономике индустриальный уклад противостоял аграрному, в политике «западники» противостояли «восточникам». Общим в начале периода независимости было приятие тезиса «так жить нельзя» и естественными для поколения независимости выглядели поиски различным вариантов того, как жить «можно». Завершились эти метания обретением варианта того, «как жить должно». Фаза открытого политического противостояния носителей различных повесток общественной жизни, носителей противоречащих организационных начал и ресурсов, к 2013-14 г.г перешла в фазу открытой борьбы с привлечением различных внутренних и внешних ресурсов – силовых, политико-правовых, экономических. Диалог сменился открытым насилием - это создало новую ситуацию в стране, при этом государство выступило на одной стороне, в роли инструмента насилия в отношении отдельных общественных групп.
Событиями начала 2014г. вопрос о центральной власти был решён в пользу сторонников аграрной, общинной, этнически ориентированной модели Украины. Получение внешней легитимности стало решающим фактором в формировании нового политического ядра.
Это запустило процессы перестройки основных общественных институтов – за пять лет прежние были разрушены и вместо них были созданы новые, со своей логикой, целями и ресурсами, часто не соответствующими ни прежнему консенсусу ни отражавшей его Конституции. Произошла кадровая люстрация и созданы средства формирования общественной идеологии. Внутреннее политическое, экономическое и культурное многообразие Украины было принято в политических практиках как препятствие будущему правящих групп и страны в целом.

Итогом институциональной перестройки в 2018г. стало возникновение нового общественного состояния социообразующего ядра Украины как социального целого. Это состояние можно назвать «новой определённостью».
Его формирование не является результатом исключительно событий последних пяти лет – оно стало логичным завершением и историческим результатом четвертьвекового периода «демократического транзита» народа Украины.
Страна получила новую политико-идеологическую государственную машину, имеющую своё представление о целях, методах и задачах дальнейшей жизни народа. Также возникли новые социальные группы, на которые опирается эта машина.
Основными чертами этой «новой определённости» можно назвать следующие:
1
На смену политическому поколению начала независимости в институтах государственного управления пришло политическое поколение детей независимости, которое сформировалось с надеждой на реализацию той цели, которая провозглашалась в период его социализации. Общественная цена этой реализации рассматривается нынче как вторичный вопрос, а не применявшиеся раньше формы насилия видятся как едва ли не единственное адекватное цели средство.
2
В ядре политического сознания приверженцев «новой определенности» состоялся переход от «альтернативности», к «данности» общественных целей. Возникла безальтернативность утвердившихся в ходе конфликта форм общественной реальности (ценностей, норм, практик их применения). В отличие от прежнего социального состояния, новое в идеале не предполагает критического отношения к утвердившимся за пять лет характеристикам Украины. Эти характеристики заданы исключительно идеологической парадигмой «галицийской Украины». В этом состоянии процесс общественного диалога постулируется как возможный исключительно вокруг форм реализации уже исторически заданных принципов общественной жизни. Эту заданность можно не принимать, но изменять её не допускается спецификой общественной дискурса – она организована по принципу «стою так и не могу иначе».
3
Индустриальный уклад общественной жизни деградировал на следующий качественный уровень- он утратил свою институциональную основу в государственной политике. На смену ему в общественных практиках воспроизведён традиционный уклад – что стало одним из оснований идеализации прошлого как основы сегодняшних практик социальной организации. Произошла смена базисной утопии – от «строительства хорошего общества для всех» перешли к «принятию исторической участи избранными». Сформированы обязательные атрибуты государственной идеологии, в практиках организации совместного действия запрос на рациональность и светскость сменился запросом на веру и клерикализм. В этом контексте 2018г. принёс окончательное утверждение видения церкви как одного из важнейших государствообразующих институтов (наряду с армией).
4
В коммуникативном пространстве и политических ритуалах двойственность периода «поиска национальной идеи» завершилась безальтернативным утверждением «галицийской» парадигмы прочтения прошлого, настоящего и будущего Украины как единственно возможной. Категории экономического прагматизма отброшены и общество описывается в категориях эсхатологической этики - как форпост западной цивилизации. Нация понимается как самобытная общность, где этнические украинцы выступают политической основой, а украинские язык и культура выступают общеобязательной основой общественной идеологии и единственным средством формирования сферы публичного общения. Другие варианты исторической памяти, символической идентификации и оценок практик повседневного поведения исключаются как изначально недопустимые и враждебные.
5
Демонтирован прежний массив политического гражданского общества. Крайняя политизация всех сфер общественной жизни сделала государственные и производные от них структуры её единственными монопольными участниками.
6
Утвердилась новая топология социального пространства жизни народа Украины. Глобальное политическое и экономическое пространство утратило характер единой амбивалентной среды и стало пониматься как разделённое на «врагов» и «друзей». Внутреннее пространство утратило прежнее деление по культурно-региональному признаку и стало представляться пространством связей единого монолитного центра и децентрализованной периферии местных общин. Стабилизировалось структурирование пространства страны по военно-административному признаку на «подконтрольную», «неподконтрольную» территории и «Крым».
7
Повестка «военного конфликта» с РФ стала базовой составляющей дискурса легитимации государственного управления страной. Отношение граждан к этой повестке стало маркером лояльности и патриотичности. Возникла и продвигается политика мобилизации общества вокруг идеи военной победы и присутствия в стране внутреннего врага в лице «пятой колонны». На основе идеи мобилизации сформирована формула национального примирения для войны путем признания необходимости «перелистнуть страницу», прекратив дискуссии о событиях 2014-18г.г. Возникает перспектива того, что, наряду с описанием вооруженного конфликта как межгосударственного, межэтнического и международного, будет сопровождаться его видение как конфликта интересов групп, обладающих признаками классов.
8
Произошло качественное изменение «медиа-тела» страны. В медиа-дискурсе доминирующей категорией стали описания процессов, связанных с войной и насилием. К концу 2018г. практики диалогичности в общественной коммуникации были маргинализированы и обозначены как маркер пораженчества или предательства. В медиа сформированы два противоречивых, не сводимых к общим смыслам, дискурса, носители которых при коммуникации прибегают к насильственным действиям как решающему аргументу. Принцип «победитель получает всё» легитимирован наряду с практиками пропаганды и конструктивный диалог практически невозможен. Утвердившиеся форматы медиа-коммуникации конфликтогенны и ориентированы на язык войны. Медиа-типаж обладающего идеализированными морально-нравственными качествами «военного героя» превращен в фигуру окончательной инстанции в публичной оценке любых процессов и явлений. Это дискредитировало экспертное знание как основу общественного диалога. На смену традиционным централизованным социальным медиа (газеты, телевидение) как источника и средства формирования общественного сознания, пришли «новые цифровые медиа». От ориентированных на рациональность текстовых конструктов они перешли к конструктам визуальной среды, где доминирует формат эмоционально насыщенных шоу. Социальное взаимодействие в такой среде представляется как происходящее в координатах «эстетической достоверности». Множество социальных проблем выпало из повестки медиа, превратившись в «тёмную материю», присутствие которой ощущается, но языка для выражения которой нет. Проявления этих проблем выглядят как отклонения и случайности, не имеющие отношения к общественным процессам.
Состояние «новой определенности» характеризует исторически возникшее новое ядро социальности Украины, представленное в лице государственной власти и части населения.
«Новая определенность», отрицающая предыдущее состояние «незавершающегося выбора», стала для многих основой перехода к новому видению себя и страны. Социальный эффект от возникновения «новой определённости» состоит в том, что она открывает новые возможности солидаризации и формирования общественных связей. К имевшей место ранее двойственной неопределённости сложно было отнестись однозначно, принять её или отторгнуть, ведь для этого нужно было её как-то однозначно интерпретировать с точки зрения своего видения будущего. Определенность снимает эту сложность, постулируя, что Украина – это и есть единственно то, что мы видим сегодня вокруг себя и в медиа, что другой она не является и быть не может. Однако эта состоявшаяся «новая определенность» создаёт и новые риски и новые возможности, реализация которых и составит повестку исторического развития Украины в наступившем историческом периоде, движение в новое будущее только начинается. Одно дело мечтать о стране, где будут введены идеологические ограничения гражданских прав, бороться за это в дискуссиях, другое дело – жить практически, поддерживая этот порядок насилия и сталкиваясь с реакцией тех групп, в отношении к которым оно осуществляется. Одно дело пользоваться результатами процесса деиндустриализации, другое – жить в деиндустриализированном обществе с стагнирующей инфраструктурой жизнеобеспечения и ограниченным доступом к социальным благам.

Станет ли эта «новая определенность» эффективной основой общественного консенсуса, как это было с прежней «неопределенностью», позволявшей реализовывать внутреннее разнообразие общественной жизни страны, сказать трудно. Безусловно, что она породит новые проблемы, решение которых потребует последующего изменения практик управления и идеологем для их легитимации. События и различные опросы показывают, что часть народа Украины не принимает это «определившееся» ядро, реагируя внутренней и внешней эмиграцией, индивидуальным неприятием. Часть народа принимает эту новую определённость, активно участвуя в её утверждении и развитии, связывая с ней своё будущее и будущее своих детей. Конфликты между теми и другими обостряют этот процесс, но государство на стороне вторых, заставляя первых по-новому к себе определяться.

Любое состояние общества имеет свои исторические пределы и не длится бесконечно, оно становится пусть и важнейшей, но одной из предпосылок формирования жизненных миров народа как целого.
Насколько долго продлится состояние «новой определенности» 2018г., каковы внутренние и внешние пределы трансформации на её основе, насколько эта трансформация станет устойчивой основой жизни народа Украины, покажет уже ближайшее будущее.
Если смотреть на это состояние изнутри, оно выглядит достаточно целостным и соответствующим тем принципам, на которые опирались люди, создававшие его. Достигнутое в ходе конфликтного решения прежних противоречий общественное состояние «новой определенности» воспринимается его носителями как абсолютный результат всего общества, безотносительная ценность, сама не подлежащая оценке. И это правомерно – ибо оценку даёт история по результатам дельнейшего движения. Убеждённость в собственной безальтернативности укрепляет субъективную уверенность приверженцев «новой определенности» в собственной правоте и эффективности. Это укрепляет внутренний консенсус по поводу повестки государственной жизни Украины, но за пределами этого консенсуса «новая определенность» выглядит несколько иначе. Кроме того, эта определенность – производная достигнутого в конфликте статус-кво в отношении социальных сил, с изменением которого может измениться и её основа. «Новая определенность» привлекает людей, живших в состоянии «прежней неопределённости», ведь она уже закончилась конфликтом. Поэтому возврат видится как нежелательный, поэтому и альтернативы «новой определённости» не могут складываться в этой парадигме. Если же смотреть на возникшее состояние с точки зрения перспективы трансформаций пришедших в движение глобальных мироустройства и миропорядка, оно может выглядеть не столь однозначным. Проблема дальнейшего развития «новой определённости» состоит в её зависимости от внешней легитимации. Данные опросов населения говорят о критически низкой поддержке ключевых положений реализуемых стратегий, одновременно с высокой оценкой этих же процессов со стороны внешних партнёров. Это ориентирует политических акторов на логику внешних процессов, делая «новую определённость» ресурсом внешних игроков, значительно подчиняя их интересам. В случае изменения отношений между ними может изменится и легитимность «новой определённости». Риском является также и её политико-идеологический характер, делающий экономические и социальные проблемы «расходным материалом» для её реализации, что проблематизирует перспективы её внутренней легитимации.
~
Підпишись на наш Telegram канал чи Viber, щоб нічого не пропустити
Сподобалась стаття? Допоможи нам стати кращими. Даний медіа проект - не коммерційний. Із Вашою допомогою Ми зможемо розвивати його ще швидше, а динаміка появи нових Мета-Тем та авторів тільки ще більш прискориться. Help us and Donate!
Ще до підсумків 2018:
Тема: Український "транзит"/Підсумки 2018
Заметки о 2018-м : обратная сторона со-бытий
Поиски достойной альтернативы «малой Украине» и формулы внутреннего консенсуса только начинаются. И однозначно – примитивная схема «восток и запад» тут не работает. Более сложная задача сшивки исторических поколений, времен, символов и укладов – осознается и признается далеко не всеми. Предотвращение нового витка борьбы за «советское наследие», политика обще-национального примирения, разумный технократизм и нео-индустриализм в экономике (как свооебразная «таблетка от старения»), культурный модернизм и стряхивание средневековой провинциальной архаики, пройти «Злуку-2» и политическое единство декабря 1991го – сложнейшие исторические задачи. Вокруг которых и необходимо альтернативное объединение политиков и гуманитариев, не инфицированных еще «кодом порошенко». (Андрей Ермолаев)
Made on
Tilda