Заметки о 2018-м :

Когда родители отмечают очередной день рождения своего ребенка, то чаще всего отмечают, как он подрос, поумнел, как раскрылись его таланты и способности. И совсем другое дело – проблемы с очередной годовщиной пожилого человека. Память, здоровье, нервы, физические возможности….

Может это и преувеличение, но меня не покидает ощущение, что украинцы не растут, а стареют.

И дело не только в плачевном состоянии образования, науки и экономических возможностей страны. Скорее другое – клерикализм и показная набожность, китч и суржик («…и дзидзьозация всей страны»), поведенческий провинциализм.

Появление новой активной части украинского общества, – военных, не «омолаживает», а скорее консервирует. Война на Донбассе стала мощнейшим катализатором инициации – мужественного, патриотичного, ответственного. Военный в 2018-м - это высокий социальный и психологический статус, а участник боевых действий, как когда-то «афганец», - новая социальная категория. Только пассионарность воина проявляется и заканчивается на фронте. В повседневности сотни и тысячи ветеранов войны на Донбассе либо ищут применение обретенным навыкам, либо – «донбасский синдром». Судя по периодическим утечкам данных о т.н. «небоевых потерях», как возвратных, так и невозвратых, психологическая трагедия в армии и после армии – куда большая беда для общества, чем потери на войне.

В 2018 году украинцы впервые в своей истории находились в состоянии «военного положения». Но грань фронтальной войны с Россией, возникшая как непосредственная угроза после инцидента в керченском проливе, почему-то не стала ни мобилизующим фактором, ни поводом для антивоенного протеста.

Инициаторы из «партии власти» после короткой пропагандистской кампании приняли нужные решения, мобилизовали 10 областей, потратили дополнительные миллионы бюджетных денег на военные учения, постращали людей в медиа. В ответ – напряженное равнодушие, неверие, и желание большинства пережить это самое «положение» как короткий и страшный сон. Словно старческая усталость от бесконечных забот жизни.

За рубежом, по разным оценкам, работает сейчас от 5 до 7 миллионов украинцев. Из них 3 миллиона – в России, 2 – в Польше. И никакая геополитика, НАТО/Ташкентский пакт и прочие важные идеологические аргументы – не помеха.

Уезжают молодые на учебу. Уезжают экономически активные – те, кому уже нет места в национальной экономике, но есть желание, таланты и энергия. Уезжают и те пожилые, кто не складывает руки до последнего вздоха. Остаются те, кого пока еще устраивает происходящее. Только надолго ли.. Учитывая наших «бывших» в Крыму, на Донбассе, переселенцев в РФ и всех «заробитчан», в «малой Украине» на ПМЖ находится миллионов 32-35, из которых чуть меньше половины – люди пенсионного возраста. Многомиллионная провинция Европы...

Агрессивное невежество в медиа и старческое «знаем, слышали», рожденное уникальным феноменом украинской медиакратии (десятки ежедневных шоу с участием сотни политических говорунов и четырех сотен пропагандистов-экспертов в роли инструкторов по происходящему), превращают страну в огромный «дом престарелых». Завершение войны на Донбассе может сыграть роль детонатора для этого затишья – когда со всей очевидностью проявится цинизм и мерзость происходящего, и безвозвратность потери несостоявшегося будущего.

Кризис «большой Украины» и о-формление «малой Украины» символизирует собой завершение затянувшейся эпохи «беловежского консенсуса» и начало жесткой борьбы за советской наследие, без старых правил и моральных обязательств.

За последние пять лет Украина изменилась до такой же неузнаваемости, как бывший Советский Союз – за пять лет «перестройки» с 1985 по 1991. И нынешнее состояние – переход 2018-2019 – очень похож по напряжению и неопределенности с переходом 1990-1991 гг.

Украина уже никогда не вернется в 2013-й, и уж тем более – в начало 2000-х. Ни социально, ни психологически, ни культурно, ни территориально. И дело даже не в потерянном Крыме и развороченном войной Донбассе. Украина расколота революцией и войной, обезвожена беженцами и трудовыми мигрантами, унижена гибридной информационной войной и примитивной милитаристской риторикой «партии войны». Вместе с тем, в измененной Украине, в режиме выживания и борьбы за жизнь, все выраженней становится новое ядро европейской украинской провинции – грубоватой, по-сельски коренастой и живучей, легко переходящей с плохого русского и диалектного украинского на «суржик-эсперанто».

В нынешней Украине тема церкви, фольклор, устойчивость «кручения» в борьбе за выживание и миграция из райцентра в европейскую заграницу стали нормой, вполне приемлемой по социальному и психологическому статусу. Примерно такая же метаморфоза произошла с «мешочниками» в конце 1980-начале 1990х, когда «вынужденность» стала новой престижной позицией «предприимчивых».

«Малая Украина» (или «Большая Винница») - более живуча, чем жесткий, но дробящийся и растерянный пост-советский восток и юг страны. Крепкое провинциальное ядро и расползающаяся пост-советская де-индустриализированная украинская окраина – так теперь выглядит страна после пяти лет порошенковского проекта. Без ющенковских глечиков и пчел, с камуфляжем, c патриотическим нео-«комсомолом» от националистов и военными парадами без мирных демонстраций.

К сожалению, и создание объединенной православной церкви – ПЦУ (представители которой ведут себя скорее как «придворные», а не как священнослужители) – служит скорее иструментом новой сегрегации украинцев и еще более обостряет проблему «разных идентичностей», чем мирит и сближает.

Изменившаяся Украина разводится с Россией. Бывшее совместное предприятие украинской и российской олигархии распалось. Борьба за территории, человеческие и экономические ресурсы напоминает сейчас борьбу за «испанское наследие» Нового времени.

Эта борьба во многом будет определять и судьбу украинской окраины востока и юга, где сильно пост-советское общество, и где еще сохранили свое влияние пригнувшиеся и спрятавшиеся по норам региональной власти местные олигархи и бароны. Половинчатая децентрализация и агрессивный анти-регионализм власти угрожают превратить Украину в помещичье-полицейское государство, где подконтрольные Киеву ОТГ будут постепенно превращаться в мини-вотчины, а региональные бизнес- и управленческие элиты – окажутся без особых полномочий и влияния. Обратная сторона – рост автономистских настроений, связанных с региональным контролем над инфраструктурой, местными рынками, природными ресурсами и землей. Региональная фронда, опасаясь политической люстрации в 2019-м, готовится к реваншу в 2020-м.

Россия, сделав ставку на проект союзного государства, рассчитывает «собрать» советское наследие через новые расколы, сепаратизмы и присоединения. Российская власть плохо понимает процессы в Украине, потому что живет еще стереотипами о пост-советском пространстве образца 1990х, и опирается на «кривое зеркало» мнения обиженных и перепуганных беглецов. В России так и не поняли, что советская Украина таки состоялась как специфический национальный проект 1960-80-хх. И кризис этот проекта в связи с социальными потрясениями и электоральными спекуляциями вовсе не означал, что противники украинского этно-национализма станут приверженцами великодержавных идей соседа.

Превращение «русского мира» из просветительской национальной идеи в инструмент великодержавной пропаганды лишь катализировал «мало-украинские настроения» и одновременно дезориентировал пост-советскую часть украинского общества. Путь к взаимопониманию будет сложным и – на грани фронтальной украино-российской войны.

С другой стороны, носители проекта «малой Украины-европейской провинции» готовы отстаивать право управления «советским наследия» огнем и мечом – все больше милитаризируя государство и укрепляя собственную правящую корпорацию. И без иллюзий – следуя «коду порошенко», на президентских и парламентских выборах 2019 года в ассортименте будут представлены мессии и нео-синдикалисты, авторитарные вожди и радикал-популисты, имея все шансы составить новое большинство для «малой Украины».

Поиски достойной альтернативы «малой Украине» и формулы внутреннего консенсуса только начинаются. И однозначно – примитивная схема «восток и запад» тут не работает. Более сложная задача сшивки исторических поколений, времен, символов и укладов – осознается и признается далеко не всеми.

Предотвращение нового витка борьбы за «советское наследие», политика обще-национального примирения, разумный технократизм и нео-индустриализм в экономике (как свооебразная «таблетка от старения»), культурный модернизм и стряхивание средневековой провинциальной архаики, пройти «Злуку-2» и политическое единство декабря 1991го – сложнейшие исторические задачи. Вокруг которых и необходимо альтернативное объединение политиков и гуманитариев, не инфицированных еще «кодом порошенко».

Политика прагматичных национальных интересов вновь вернулась в международные отношения. В 2018-м эти отношения все больше становились «меж-ракетными», особенно учитывая риски отказа от ДРСМД. Гонка вооружений – как жесткая антикризисная модель конкуренции в условиях непрекращающегося глобального экономического кризиса и угроз очередной волны рецессии. Слабое место модели (как и в эпоху «холодной войны» и кризиса начала 1980-х) – рисковый баланс на грани глобального конфликта. Украина – один из фитилей. Реальный угроза фронтальной войны с Россией в 2018 была продемонстрирована миру – в Керченском заливе и в условиях месячного «военного положения» в 10 областях Украины. Украина остается одним из самых слабых звеньев глобальной безопасности. Милитаризм военизированного государства в условиях все большего ослабления институтов государственности – превращает Украину в своеобразный «детонатор для Европы и Евразии».

Начавшаяся социальная революция в странах ЕС только набирает обороты. Национализм, еврокорпоративизм и евросоциализм схлестнулись в борьбе за будущее Европы. Попытки ослабления «социального государства» как ответ на экономический кризис подорвали саму социально-идеологическую основу евро-проекта – как идеализированной социальной коллективной модели развития. Евросоциализм был реабилитирован и укреплен движениями протеста, начавшимися с восстания «желтых жилетов» и подхваченных в других странах-членах ЕС. Украина рискует и здесь оказаться на обочине в качестве контр-революционной нации Европы, которая в этих условиях ставит весь евро-континент на грань общей войны, и сама все больше погружается в национализм, клерикализм и милитаризм, с подорванными основами «социального государства» и возмущенным населением.

Политическая, финансовая и милитарная помощь коллективного Запада имеет свои ограничения – до грани войны. И попытки украинской «партии войны» втянуть Запад в войну встречают все большее сопротивление. Охлаждение интереса к Украине, рост неприятия национализма и коррупции (особенно – со стороны ближайших соседей Украины в Центральной Европе), грозят уже в 2019 году превратиться в прямое давление и вмешательство в украинскую власть, независимо от состава, с целью де-эскалации восточного конфликта.

Украинские выборы-2019 несут в себе дополнительные риски для внешнего мира. Будет ли следующий состав власти более договороспособным или пойдет на эскалацию конфликта на Донбассе? Будут ли сняты новые точки напряжения по западному периметру украинской границы (проблема национальных меньшин, коррупция и контрабаенда на границе)? Будет ли восстановлен гуманитарный диалог с соседями? Удасться ли снять риски эскалации ситуации в Азово-Черноморском бассейне? Все эти вопросы пока без ответа.

Грань войны – одновременно и грань выбора. Новое анти-военное движение, опирающееся на хельсинские идеи эффективной коллективной безопасности, с необходимостью связанные и с новым пониманием безопасности будущего как «безопасности развития», с существенно усиленной невоенной составляющей в обеспечении и поддержке безопасности жизни – может и должно рождаться именно в Украине. Очень надеюсь, что в 2019-м году идея Хельсинки-2 (ссылка на ИНИЦИАТИВУ) будет настолько же очевидной и необходимой, как идеи социальной справедливости и «социального государства» в Европе.

Сподобалась стаття? Допоможи нам стати кращими. Даний медіа проект - не коммерційний. Із Вашою допомогою Ми зможемо розвивати його ще швидше, а динаміка появи нових Мета-Тем та авторів тільки ще більш прискориться. Help us and Donate!